Джек Вэнс - Месть

- Тем не менее, именно в этом вся суть дела; Ленс Ларк должен прибыть на Элойз.

- Мне совершенно недвусмысленно дали понять, что к этому его никак нельзя принудить, - как можно почтительнее произнес Аддельс. - А посему я предлагаю заняться рассмотрением других вопросов, относящихся к моей компетенции.

- Кто именно председательствует сейчас в арбитраже?

- Неизвестно. Таких третейских судей или, как их здесь называют, Верховных Арбитров пятеро. Они в определенной очередности перемещаются с одной планеты системы на другую, председательствуя на выездных сессиях.

- Сейчас такая сессия здесь не проводится?

- Она только совсем недавно завершила свою работу.

- И, судя по всему, возобновит работу только через несколько месяцев?

- Верно. Но еще раз позволю себе повторить, что в любом случае можно нисколько не сомневаться в том, что арбитр отвергнет любые поползновения потребовать вызова сюда владельца "Гаргантир".

- Вот незадача, - упавшим голосом произнес Герсен.

Аддельс задумался на мгновенье, затем спросил:

- Как же в таком случае... поступить с "Куни-банком"? Начать оформление документов на его приобретение или пока что воздержаться от этого?

- Мне нужно серьезно обдумать все это. Я позвоню вам сегодня же вечером.

- Прекрасно.

Глава 2

"На карте Форт-Эйлианн напоминает слегка изогнутую перевернутую букву "Т". Вдоль горизонтальной составляющей, если двигаться с запада на восток, расположены лесопарк "Ффолиот" и кварталы районов Бетами, Старого Города, затем Апельсиновый Сад с гостиницей "Кафедральная" в глубине его и уже на одном из островков озера Фимиш внушительного вида административный центр под названием "Эстремонт". Вертикальная составляющая буквы "Т" вытянута на много миль в северном направлении и включает в себя районы Мойнал, Друри, Уигалтаун, Дандиви, Гара - здесь имеется огромный стадион, используемый как для проведения состязаний, так и различных общегородских массовых мероприятий - и, наконец, Слэйхек, на дальней окраине которого расположен местный космопорт.

Из всех этих районов своеобразная притягательная прелесть присуща разве только что Старому Городу. Несмотря на клочья тумана, непрестанно струящиеся вдоль его извилистых улочек, непривычные запахи и причудливую архитектуру домов, этот район никак нельзя назвать унылым. Цветовая палитра одежды здешних жителей ограничена только различными оттенками коричневого цвета: от бежевого до темно-каштанового, включая такие промежуточные тона, как рыжевато-коричневый, мореного дуба и других древесных пород. Когда уроженцы Старого Города выходят за пределы своего района, то при хаотически меняющейся интенсивности освещения, создаваемой Вегой, лучам которой приходится пробиваться сквозь густую и находящуюся в непрерывном движении дымку, одежды, их на фоне камня, вороненой стали и почерневших от времени деревянных элементов зданий производят впечатление особой изысканности. По вечерам по всему Старому Городу вспыхивают бесчисленные фонари-мигалки, вывешиваемые в соответствии с возникшим еще в глубокой древности обычаем перед входом в каждую пивную. Поскольку кривые улочки и многочисленные переулки никогда не имели названий и, соответственно, табличек с названиями, то эти фонари перед пивными издавна являются единственными ориентирами, с помощью которых человек, впервые попадающий в Старый Город, может достаточно быстро освоиться с его своеобразной планировкой.

Монахи-амброзианцы, первыми поселившиеся на берегах озера Фимиш, с характерным для их ордена рвением строили дома быстро и на века, но в полном пренебрежении к соблюдению хоть какой-нибудь упорядоченности застройки. Отцы-основатели Ордена Элойзианцев, возникшего сорока годами позже (и давшего планете сохранившееся до нашего времени наименование) поначалу попытались несколько видоизменить Старый Город, но приступили к этому с таким равнодушием, что вскоре потеряли всякий интерес к Старому Городу и после возведения нового района Бетами всю свою энергию направили на сооружение Кафедрального Собора Святого Ревелраса".

Из статьи "Города, окутанные туманами"; журнал "Космополис", май 1520 г.

Выйдя из гостиницы "Кафедральная", Герсен неторопливо побрел по центральной аллее Апельсинового Сада, представлявшего из себя не очень-то большой сквер площадью в двадцать акров, нисколько не соответствующий своему названию, так как среди тщательно ухоженных деревьев не было ни одного апельсинового, а только могучие тисы, липы и местные породы с листьями цвета бутылочного стекла.