Джек Вэнс - Месть

Завершив трапезу, человек этот заговорил - но заговорил как-то по-особому, будто бы случайно подобранными фразами, не выражавшими чего-либо существенного. Поначалу я был несколько сбит с толку таким вступлением перед весьма важными переговорами, так как никак не мог разобраться - то ли это проявление какой-то новейшей, неизвестной ранее хитрой коммерческой уловки, то ли он надеялся запутать мое мышление, приведя меня в замешательство, и загнать в тупик, чтобы воспользовавшись этим, заключить сделку на наиболее выгодных для себя условиях? Он ведь не знал в лицо человека, с которым он должен был вступить в переговоры, не знал его деловых качеств. Как обычно, я как мог противился тому, чтобы оказаться простаком, которого нетрудно обвести вокруг пальца, и стать жертвой откровенного мошенничества, и поэтому с особым вниманием относился к каждому произнесенному им слову и тщательно воздерживался от каких бы то ни было жестов или восклицаний, свидетельствовавших как о моем согласии с его словами, так и о расхождениях во взглядах, чтобы подобные жесты и восклицания или даже изменение выражения лица не могли быть истолкованы моим собеседником в качестве оснований для заключения сделки на тех или иных условиях, оговариваемых партнером. Однако моя сдержанность, казалось, оказывала совершенно противоположное воздействие на этого человека. Голос его с каждой новой фразой становился все более резким и грубым, все более нетерпеливыми становились его жесты - он с силой рассекал воздух ладонью, как хлестким бичом.

В конце концов мне все же удалось ненавязчиво вставить и свое слово в поток его разглагольствований.

- В связи с тем, что нам придется вступить в деловые взаимоотношения, могу ли я осведомиться, с кем именно я сейчас имею дело?

Вопрос этот сразу же насторожил его.

- Вы сомневаетесь в моей честности? - злобно сверкнув глазами, спросил он.

- Никоим образом! - поспешил ответить я, поскольку мне совсем не хотелось нарваться на откровенную грубость. В своей практике мне неоднократно приходилось мириться с отсутствием хороших манер у моих контрагентов, но с настолько наглым и злобным типом мне еще никогда не доводилось сталкиваться раньше. Вот почему все тем же вежливым тоном я продолжал. - Я - человек дела, и поэтому для меня крайне важно выяснить, с кем все-таки я вступаю в деловые взаимоотношения. Это общепринятая коммерческая практика.

- Да, да, - проворчал он, - безусловно. Я решил и дальше не выпускать достигнутой с таким трудом инициативы.

- Джентльмены, стремящиеся заключить сделку, соблюдают общепринятые правила ведения переговоров, и было бы всего лишь проявлением должного уважения к партнеру, если б мы обращались друг к другу, называя по имени.

Тип этот только задумчиво кивнул, а затем откровенно вызывающе рыгнул, обдав меня целым букетом из запахов зловонных приправ, которые он потребил в неизмеримом количестве во время совсем недавно закончившегося приема пищи. Поскольку он при этом сделал такой вид, будто ничего особенного не произошло, я тоже ничем не выказал испытываемого мною отвращения.

- Да, да, безусловно, - еще раз повторил он, а затем вдруг добавил: Что ж, в общем-то пустяк это, да и только. Можете называть меня Ленсом Ларком, - Подавшись всем телом вперед, он хищно осклабился, глядя на меня в упор из-под складок капюшона. - Это имя меня более чем устраивает, разве не так?

- Я не настолько с вами знаком, чтобы у меня могло сложиться определенное мнение по данному вопросу, - осторожно ответил я. - А теперь ближе к делу. Что вы предлагаете?

- Четыре тонны стодвадцатой черни, удельный вес двадцать два, качество - высшее.

Жаргон торговцев этим товаром был мне более, чем знаком. Стодвадцатниками они называют устойчивые трансурановые элементы с атомными числами 120 и выше, а стодвадцатая чернь представляет из себя необогащенный песок, состоящий из различных сульфидов, оксидов и других подобных соединений стодвадцатников, причем обязательно еще оговаривается и удельный вес, который в данном случае составлял 22 тонны на кубометр.

Сделку мы заключили без каких-либо трудностей. Он назвал цену. Я мог с нею согласиться или отвергнуть. В данном случае я решил продемонстрировать, что не только одному ему дано действовать решительно и, сохраняя чувство собственного достоинства, не торгуясь по мелочам, не прибегая к лести или мелодраматическим всплескам эмоций. Я немедленно принял его предложение при условии, что товар действительно окажется высокого качества. Моя оговорка несколько уязвила его самолюбие, но мне удалось приглушить его недовольство. В конце концов он уразумел причину моей неуступчивости и стал подозрительно веселым. Повинуясь его знаку, слуга приволок две огромные кружки крайне дрянного пива, от которого ощутимо несло мышиным пометом. Ленс Ларк опорожнил свою кружку в три могучих глотка, и в силу сложившихся обстоятельств я вынужден был поступить со своею точно таким же образом, все это время вознося пусть и бессловесные, но искренние и горячие благодарения железной стойкости своего желудка и его поистине бесценной способности переваривать любую мерзость, способности, выработавшейся за многие годы работы в качестве мелкооптового перекупщика".