Макс Гришин - Девушка с золотистыми волосами. Часть 3 (заключительная).

- Что за... - Боб приблизился к двери и потянул ее на себя. Со слабым скрипом дверь растворилась. - Э-э-э! Молодой человек! Как... как вы сюда попали? - спросил он, заходя внутрь. Он знал, что время от времени кто-то из этих ботанов зависает здесь на ночь, но ведь есть, так сказать, определенная процедура, ведь есть определенные требования безопасности, которые любой, остающийся здесь в ночное время, должен выполнять! Ведь чтобы остаться на ночь в лаборатории, нужно разрешение, подписанное кем-то из шишек! - Вы что тут делаете?!

Мужчина не ответил. Он продолжал сидеть перед компьютером и что-то печатать, полностью игнорируя охранника.

- Эй! Друг, - крикнул Боб уже громче! - Ты чего говорить не умеешь, или... или ушел с головой в свои эти знания?.. Ты как здесь оказался, кто тебе разрешил тут быть?!

Тот снова не ответил, что показалось Бобу уже грубым. Он сделал несколько шагов в его сторону, желая взять его за плечо, но тот вдруг резко повернулся и спросил Боба нечто совершенно неожиданное:

- Какое сегодня число?

- Двадцать третье, точнее уже четвертое сентября... - удивился Боб. - Но...

- Сколько времени?

Боб посмотрел на часы.

- Уже... три минуты второго...

- Времени совсем мало! - проговорил мужчина и снова уткнулся в монитор.

- Э-э-э, друг! Ты мне скажи, что ты тут...

- Как тебя зовут? - перебил он Боба.

- Меня?.. Боб, Боб Касинский! - Боб начал чувствовать что-то странное во всей этой сцене. С одной стороны, тон этого мужчины, его вид, подсказывали ему, что он здесь не случайно, что, вероятно, он имеет право здесь быть, пусть даже ректор и не успел подписать какие-то там бумаги, как это нередко бывало, и что, если он сейчас схватит его, не выяснив причин, и выпроводит из здания, он лишь найдет на свою задницу лишних забот, поскольку, наверняка, завтрашнее утро начнется с разборок. Но было и нечто другое: рубашка молодого человека была разорвана, на ней, как казалось, были следы крови и земли. Его руки были избиты и исцарапаны, на одной из них он увидел большую засохшую болячку. "Может сообщить в полицию?" - подумал он, запуская руку в карман, но "черт бы побрал, мобильник и рация - все это осталось на столе в комнате", ведь, идя сюда, он не знал о том, что встретит тут кого-нибудь!

- Послушай, друг! Бог знает, что у тебя тут на уме, пойдем-ка...

- Бог... Ты веришь в Бога, Боб?

- Я? - очередной необычный вопрос застал Боба врасплох, и он неуверенно проговорил, - я не знаю... я верю, что там что-то есть, что защищает нас, но я не думаю, что Бог выглядит так, как рисует его на всяких старых картинах...

- Защищает нас, говоришь? - мужчина засмеялся каким-то неожиданным странным смехом. - Что бы ни происходило в мире, чему бы ни учила история, люди верили и продолжают верить в то, что где-то там кто-то их защищает. "Бог защитит меня", - говорят они, стоя у подножия горы и наблюдая за тем, как несется на них многотонная лавина. "Бог защитит меня", - они выходят из машин и смотрят, как растет вдали гриб термоядерного взрыва! Потом они опять хвалят Бога, продвигаясь вперед по дымящимся, сплавившимся в стекло обломкам цивилизации, которую недавно, они сами, такие же люди, разрушили! Что бы ни произошло, люди, эти грешники, нарушившие все законы, которые Бог только мог помыслить в своей божественной голове, верят в то, что где-то там, глубоко за пределами нашего существования или даже понимания, на границе реликтового излучения, сидит кто-то, кто прощает им все самые мерзкие их поступки, точно так же, как родители прощают все своим непослушным детям! Но кого именно он защищает, Боб?! Тебя, меня, его? - мужчина ткнул пальцем в стоявшую на столе в рамке фотографию улыбавшегося ребенка. - Кого именно он защищает, когда одни люди убивают других людей, когда идут войной друг на друга? За кого болеет Бог, сидя у себя на небесах, смотря, как континенты утопают в крови из-за того, что случайность вывела политический кризис за рамки контроля и началась война? Кого защищает он, смотря, как те, кто был создан по образу его и подобию, выжигают на земле все, включая самих же себя?!..

- Э-э-э, я не знаю этого. Ты... друг, может тебе хватить с этой наукой. Иди-ка ты домой, ведь так и... - Боб поднял палец и, посвистывая, покрутил его у своего виска, -... и крышей поехать можно...

- Так за что же Бог должен нас любить, Боб? - будто не слыша собеседника продолжал мужчина. - За всю свою историю мы, люди, не сделали ничего, чем можно было бы заслужить его любовь и уважение. Если он и есть где-то там, в этом бескрайнем пространстве, то он смотрит на нас, чувствую лишь стыд и ужас за то, что он некогда создал. Он смотрит на планету, которую он делал для всех, но которую человек теперь считает своей и что он видит там? Боль, грязь, страдание...