Стенли Вейнбаум: Черное пламя

Он ухмыльнулся.

— Это дочь самого главного в деревне называет себя простой смертной? Твой отец возьмет с меня двойной налог, если услышит об этом.

Она тряхнула своим шлемом металлических волос.

— Он так и поступит, когда увидит, как ты приоделся в Селуи. — Ее глаза заблестели. — Для чьих глаз это было куплено, Хелл? Тебе бы лучше приберечь денежки.

— Сохраняя серебро — теряешь удачу, — ответил он. Кроме всего прочего, с ней было легко разговаривать. — Во всяком случае, лучше твоя улыбка, чем звон монет в кошельке.

Она засмеялась.

— А ты быстро учишься, горный! А что если я скажу, что ты мне больше нравился в лохмотьях, со своими мощными загорелыми мускулами, торчащими из рукавов?

— Ты так и говоришь, Вейл?

— Да!

Он хмыкнул, и поднял свои руки к плечам. Раздался хруст разрываемой материи и широкая дыра появилась в его рубашке.

— О! — простонала она. — Хелл, ты — чудовище! Но это только шов! — Она принялась копаться в сумке на поясе. — Давай я зашью.

Она стала рядом с ним и он мог чувствовать ее дыхание у себя в волосах, теплое как весеннее солнце. Он почесал подбородок, задумался, и затем выпалил то, что собирался сказать:

— Я снова хотел бы поговорить с тобой вечером, Вейл.

Он почувствовал спиной, как она улыбается.

— Правда? — промурлыкала она довольно.

— Да, если Энох Ормистон не пригласит тебя первым.

— Но он уже пригласил, Хелл.

Он знал, что она говорит это специально.

— Прости, пожалуйста, — коротко сказал он.

— Но я сказала ему, что занята, — закончила она фразу.

— А это действительно так?

Ее голос перешел на шепот.

— Нет. Разве что ты скажешь мне об этом.

Он громко рассмеялся.

— Тогда я говорю тебе об этом, Вейл.

Он почувствовал прикосновение. Она приблизилась к его шее, но это было всего лишь для того, чтобы откусить нитку.

— Вот, — сказала она весело. — Однажды починено — в два раза новее!

Прежде чем Хелл успел ответить, раздался звон молота Файла Ормсона и размеренная мелодия его песни Кузнеца. Они слушали в то время, как удары молота отбивали мелодию песни.

И вот ох-ох-хо!

Когда я пою, то звоню, Каждым ударом, ударом, ударом!

Пока метал не станет мягким как масло, Пусть мой молот и клещи высекает искру, Словно на пирушке дьяволов внизу — низу — зу!

Словно на пирушке дьяволов внизу!

— Я должен идти, — извинился Хелл. — Мне нужно работать.

— Что кует Файл? — спросила Вейл.

Внезапно улыбка сползла с лица Хелла.

— Он кует меч?

Вейл уже не была веселой, как минуту назад. Над ними нависла тень, тень Империи. С голубых холмов Озарок наступал Хоакин Смит.

Вечер. Хелл наблюдал за блеском медной луны на медных волосах Вейл и откинулся на скамейку. Правда, сейчас она не была пуста; ее занимали две смеющиеся пары, но их приняли в свой круг достаточно просто. Хелл предпочел бы быть один. И дело не в застенчивости горного жителя, от которой он уже избавился, потому что со своим веселым мягким характером он с легкостью нашел себе друзей в деревне Ормистон; это был просто отголосок настроения, охватившего их обоих, когда они сидели на скамейке рядом с калиткой Вейл Ормистон на краю города. За ними темнел каменный дом, ее отец отправился в город по делам Конфедерации за помощью, которая прибыла вечером, отчего люди в деревне веселились. Только желтый свет фонаря от керосиновой лампы Хью Хельма, фермера, который подвез Хелла из Норса в Ормистон.

Именно на этот свет смотрел задумчиво Хелл.

— Я люблю сражаться, — повторил он, — но почему-то вся радость прошла. Словно ожидаешь наступления грозы.

— Как, — спросила Вейл, обеспокоенным тихим голосом, — можно сражаться с магией?

— Нет такой вещи, как магия, — сказал юноша, повторяя слова Старого Эйнара. — Нет ничего похожего.

— Хелл! Как ты можешь говорить подобные глупости?

— Я повторяю лишь то, что мне сказал знающий человек.

— Нет магии! — повторила Вейл. — Тогда объясни мне, что дало такую силу колдунам с юга. Почему этот Хоакин Смит никогда не проиграл ни одной битвы? Что похитило смелость у воинов из Лиги Мемфиса, отличных воинов? И что — я видела это своими собственными глазами — толкает повозки без лошадей в Н'Орлеане по улицам, и что освещает город по ночам? Если не магия, тогда что?

— Знание, — ответил Хелл. — Знание Древних.

— Знание Древних — это чистой воды магия, — сказала девушка. — Всякий знает, что Древние были волшебниками, колдунами и магами. Если Холланд, Олин и Мартин Сейр — не колдуны, тогда — кто они? Если Черная Марго — не ведьма, тогда мои глаза никогда не видели ведьм.