Стенли Вейнбаум: Долина желаний

Ракета вернулась через три дня. Случилось это под вечер, она прилетела с юга и медленно опустилась на огненном стол— бе. Ярвис и Лерой устало вылезли из люка и неторопливо нап— равились к капитану. Гаррисон смотрел на друзей и не очень-то узнавал их. Ярвис походил на нищего оборванца, а от былой элегантности француза не осталось и следа. Биолог был даже бледнее Фобоса, который как раз поднимался над горизон— том. Мало того, что француз одет в лохмотья, его левое плечо было обвязано термомешком. Но больше всего капитана поразили глаза Лероя. В них затаился страх, что тем более странно, ведь Лерой отнюдь не был трусом. Но если страх еще можно бы— ло как-то оправдать, то как объяснить абсолютную неподвиж— ность его взгляда, как у человека, погруженного в состояние транса или экстаза? Так мог выглядеть тот, кто увидел бы рай и ад одновременно. Впоследствии выяснилось, что капитан был не так уж далек от истины.

Но когда усталые путешественники упали в кресла, капитан уже не скрывал раздражения:

— Хороши, нечего сказать! Да и я не лучше! Надо же было додуматься отпустить вас одних! Что у тебя с рукой, Лерой? Нуждаешься в помощи?

— Все в порядке, — ответил за француза Ярвис. — Обычная резаная рана. Инфекции здесь опасаться нечего — Лерой гово— рит, что на Марсе нет микробов.

— Долго я еще буду ждать?! — рявкнул Гаррисон. — Доклады— вайте, черт побери! Из ваших сообщений по радио я ничего не понял. Что значит: «Мы в раю»? Черт знает, что такое!

— Я не хотел сообщать по радио подробности, — серьезно ответил Ярвис. — Вы бы подумали, что мы свихнулись.

— Я и без того думаю, что вы свихнулись.

— Я и сам почти уверен, — пробурчал чуть слышно Лерой.

— Рассказывать с начала? — спросил химик. — Самые первые наши доклады были достаточно подробными. — Он взглянул на Путца, который тихо вошел в кают-компанию и устроился рядом с капитаном.

— С начала, — постановил капитан.

— Ыу, хорошо, слушайте… Стартовали мы вполне успешно и полетели на юг, примерно по тому же маршруту, каким я летел на прошлой неделе. Я, можно сказать, уже привык к низкому марсианскому горизонту, и уже казалось, что я прикрыт сверху огромным колпаком. Но правильно определять расстояния я еще не научился. Для человека, который привык к земной кривизне, расстояние до предмета кажется вдвое большим, значит, и сам предмет словно увеличивается в размерах. Небольшой холм мож— но принять за высоченный пик, пока не пролетишь над ним.

— Это я знаю и без тебя, — нетерпеливо бросил Гаррисон.

— Ты — да, но для Лероя это было в новинку, я битый час потратил на то, чтобы растолковать ему, в чем тут дело. Ког— да до него, наконец, дошло, если вообще дошло, — мы уже ле— тели над пустыней Ксантус. Потом мы пересекли канал и проле— тели над местом, где Твил застрелил оборотня. Пьеру захоте— лось посмотреть, что от того осталось, и мы сели. Труп все еще был там. Мы не приметили никаких признаков разложения; их и не могло быть при отсутствии микроорганизмов.

— Как сердце старой девы, — поправил его биолог, который постепенно приходил в себя.

— Тем не менее в мертвое чудовище вцепилось около сотни маленьких серовато зеленых биолазов. Они растаскивали труп на части. Лерой подобрал палку и стал их отгонять. Те мигом расползлись по сторонам. Потом Лерой стал копаться в трупе, я отвернулся — даже мертвый оборотень был невероятно проти— вен. А потом Лерой совершил невероятное открытие: чудовище оказалось наполовину растением!

— Это правда, — подтвердил биолог.

— Он оказался сородичем биолазов, — продолжал Ярвис. — Лерой считает, что вся жизнь на Map се — и растительная и животная одновременно. Он говорит, что флора и фауна здесь не разделились окончательно. Поэтому все организмы на Марсе имеют двойственную природу, даже те «бочонки», даже Твил. Возможно, он прав, я ведь помню, как Твил тюкнулся носом в песок и торчал так всю ночь. К тому же он ни разу при мне не ел и не пил. Возможно, он получал питательные вещества через нос, который служит для него своего рода корнем.

— Чепуха какая-то, — сказал Гаррисон.

— Лерой взял несколько образцов растений, — продолжал рассказ Ярвис. — Потом он захотел поймать несколько экземп— ляров ходячей травы — а перед самым нашим отлетом вдруг поя— вились «бочонки» с тележками. Они меня явно не забыли, по скольку дружно пробубнили: «Мы дррузья! Ой-ой-ой!» Лерой хо— тел убить одного «бочонка», разрезать его и посмотреть, что у него внугри. Но я вспомнил, как мы с Твилом воевали с эти— ми диковинными созданиями, и остановил его. Однако Лерой как будто догадался, зачем им нужен всякий мусор.