Стенли Вейнбаум - Планета-хищник

— Во всяком случае, — заключила она, — у нас достаточно времени. Вместо того, чтобы сидеть на одном месте, можно с таким же успехом попытаться что-нибудь предпринять. А глав— ное… — Она слегка повела носиком в сторону сожженного чу— довища и поморщилась. В воздухе стоял густой сладковатый за— пах разложения.

Так и не сняв комбинезон, Хэм шел за Патрицией по сумрач— ному каньону. Проход, сужаясь, повернул на запад. Стены в этом месте были настолько крутыми и так высоко уходили в не— бо, что солнечные лучи гасли, не достигая дна. Это было царство теней, своим полумраком напоминавшее районы полосы штормов, разделяющие Зону Сумерек и темное полушарие плане— ты, — еще не ночь, но уже и не день, а что-то среднее между ними.

Загорелые руки и ноги Патриции в этом сумраке казались совсем белыми, а когда она заговаривала, то голос, многок— ратно отраженный от скал, звучал как-то неестественно. Зага— дочное место эта расселина, мрачное и зловещее.

— Мне все это не нравится, — сказал Хэм. — Проход сужает— ся, и света все меньше. А ведь никто до сих пор не знает, что скрывают Горы Вечности в своих темных закоулках.

Патриция рассмеялась, но смех ее в глубоком ущелье проз— вучал неприятно, даже жутко.

— Что здесь может быть опасного? К тому же у нас есть пистолеты.

— Все равно наверх пути нет, — проворчал Хэм. — Надо возвращаться.

Патриция обернулась.

— Струсили, янки? — И низким голосом зловеще произнесла:

— Аборигены утверждают, что в этих горах кто-то живет. — По— том, помолчав немного, уже нормальным голосом: — Отец мне рассказывал, что видел в Проходе Сумасшедшего странных су— ществ. А знаете, если на ночной стороне есть жизнь, то здесь, в Горах Вечности, для нее самое подходящее место, чтобы проникнуть в Зону Сумерек.

Девушка явно пыталась сыграть на его самолюбии. Она вновь рассмеялась. И вдруг ей в ответ с отвесных скал раздался ог— лушительный хохот — дикая какофония воя и улюлюканья. Патри— ция побелела, как смерть, — сейчас уже она перепугалась не на шутку. Оба со страхом смотрели вверх, где по скалам метались неясные тени.

— Что… что это было? — прошептала она, и вдруг: — Хэм, ты видел его?

Он видел. Высоко над их головами на фоне узкой полоски неба промелькнула какая-то фигура. И вновь воздух разорвался улюлюканьем, переходящим в дикий вой, а на неприступных сте— нах, как бешеные, запрыгали тени.

— Назад! — закричала Пэт. — Быстрее!

Она повернулась, и в этот момент неподалеку упал малень— кий черный предмет и взорвался с глухим хлопком. Хэм изум— ленно посмотрел на него. Стручок, наверняка со спорами, и какого-то неизвестного вида. Над местом его падения нетороп— ливо расползалось едва заметное пылевое облачко. Внезапно людей охватил сильнейший приступ удушья. Голова у Хэма зак— ружилась так сильно, что он едва устоял на ногах. Патриция, пошатываясь, шагнула к нему.

— Это наркотик! — с трудом проговорила она. — Назад!

Но рядом послышалось еще несколько хлопков, и облачко спор закружилось в маленьком вихре. Дышать стало невыносимо больно. От наркотика чувства у них притупились, удушье быст— ро нарастало.

На какой-то миг в голове у Хэма прояснилось.

— Маски! — крикнул он, задыхаясь, и в последнем усилии натянул на лицо защитную ткань.

Фильтр, защищавший от плесени в Хотлэнде, против этих спор оказался не менее эффективным. Но комбинезон девушки был в сумке. Она лихорадочно шарила в ней рукой, но вдруг, обессилев, опустилась на землю.

— Сумка, — чуть слышно прошептала она. — Возьми с собой мою сумку. Твой… твой… — и скорчилась в сильном приступе кашля.

Хэм оттащил девушку под скалу и одним рывком выдернул из сумки комбинезон.

— Одевайте, быстро! — крикнул он.

Стручки продолжали рваться.

Высоко на стене бесшумно выросла знакомая фигура. Внима— тельно наблюдая за передвижениями противника, Хэм вытащил пистолет, прицелился и выстрелил. Раздался пронзительный вопль, подхваченный нестройным хором десятка глоток, и неч— то, размером с человека, рухнуло, извиваясь, на камни в де— сятке футов от них.

Хэм в замешательстве уставился на это творение венерианс— кой природы. Вид существа был ужасен: трехглазое, двурукое, четырехногое — совершенно не похожее ни на одно из известных животных. Как и у аборигенов Хотлэнда, на каждой руке было по два пальца, но заканчивались они не клешней, а длинными острыми когтями.

А что за морда! Не лунообразная, лишенная всякого выраже— ния физиономия венерианца, а перекошенная от злобы, мрачная образина с глазами вдвое большими, чем у аборигенов. Оно еще дышало, глаза горели ненавистью; а когда Хэм захотел подойти поближе, чудовище, нащупав рукой камень, из последних сил метнуло его в человека. Затем оно издохло.