Михаил Веллер: Конь на один перегон

Взбросив подряд, конь стал на месте. Он дышал со свистом. Он отдыхал.

Сиверин сидел. Отпускало сдавленное горло. Сведенные мышцы вздрагивали. Воздух был желт: тошнило. Тыча рукой в багровых рубцах от повода, нашел курить. С трудом чиркал вываливающиеся спички. Край сигареты окрасился. Сплевывал.

Прохватил ветер. Горячий, в поту, он остыл; полегчало. Дождь полетел полого. Конь переступил, отворачиваясь задом. Сиверину тоже так стало лучше.

Припустило сильно. Видимость сделалась мала за серой водой. Сиверин тихо толкнул в шаг - конь послушался, пошел. Но повернуть не подчинялся. Сиверин остановил: какой конь любит дождь в морду...

Не просвечивало, и определить время было трудно. Сиверин замерз. Он жалел, что без телогрейки и шапки. Сигареты в кармане размокли, и он выкинул их.

Они ехали и останавливались под дождем. Сиверин пружинил на стременах - грелся.

Низкое солнце вышло быстро. Вечерняя прозрачность пропиталась насквозь чабрецом и горной медуницей. Емуранки засвистели. Конь попал ногой в норку и споткнулся. Сиверин поддернул повод, - он захрапел и понес.

Успокоившийся было Сиверин озверел в отчаянии. Сил могло не хватить. Он повернее уперся в стременах и откинулся, выжимая повод. Гора была впереди, и он не давал коню свернуть.

Мотая закинутой головой, выбрасывая разом в толчках передние ноги, конь нес в гору. Он опасно оскользался на мокрой траве склона, но Сиверин не кинул стремян, даже когда копыта затрещали по каменистой осыпи вокруг отвесной вершины. "Сдохну! - вместе! - помоему будет!" - ослепляло в высверках, на косой крутизне утек упор, сдирая правый бок о щебенку, они съехали вниз метров двадцать до низа осыпи...

- Вставай, сука!.. - сказал Сиверин, перенося тяжесть влево, не вытаскивая ногу.

Конь поднялся. Правое колено выше сапога, бедро и локоть у Сиверина были ссажены под лохмотьями, но крови не было.

- Тоже, самоубийца, - сказал коню Сиверин, вдруг неожиданно повеселев. - Не круче моего... Обломаю! - задохнулся он и пустил вниз, врезав каблуками, но стараясь, однако, не попасть по свежей царапине.

Конь принял в мах, не умеряя шага, как жмутся кони на спуске, и Сиверин не отпускал стремена и не страховался за луку - ему было плевать, и была уверенность.

Он не заметил, как развязались тороки и чумбур упал и потащился. На ровном конь наддал, наступил задним левым копытом на веревку, передней левой бабкой зацепил и грохнулся оземь вперед-налево, перекатываясь через голову и левое плечо. Тяжесть ужарила, перевалилась в треске ребер, ноги выламывались, копыта били, обдавая воздухом, он выпутывался из стремян, копыто стукнуло по запястью, и левой руки не стало, в живот или голову - убьет, вырвал правую, оставив в стремени сапог, конь вскочил - лежа на спине, он сдернул стремя с левой, небо сверху, конь исчез, ожгло внизу спину - закинул правую руку и успел уклешнить мокрую скользящую веревку, деревенея в усилии - стряхнув с места, понесло, летящая земля жгла и сшаркивала шкуру - вывертывая позвонки, перевернулся на живот, конец веревки позади правой руки намотал дважды левой, она работала - стругая носом, зажал веревку в зубах...

Конь шел вскачь. Сиверин несся на привязи. Трава и песок сливались в струны. Камни выстреливали в тело. "По кочкам разнесет..." Он понял звук: прерывистое, изнутри, звериное подвывание.

Он стал подтягиваться по чумбуру. Мышцы мертвели. Власть над телом уходила. Сознание отметило, что мотков на левой руке больше. Происходящее как бы... отходило...

Разом задохся в спазме. Это конь пересек ручей. Вода накрыла. Руки разжались. Но веревка была намотана на левую, натяжение прекратилось, потому что конь оступился на гальке откоса, и Сиверин, держа в сознании лишь одно, схватил правой и дернул изо всех сил, конь снова оступился, ослабив чумбур, Сиверин уже сел, крутанув легкое в воде тело, упершись ногами, вложил в рывок всю жизнь ног, корпуса, рук - и попал коню как раз не под шаг, тот снова упустил мокрые камни из-под некованых копыт и неловко и тяжело упал боком в воду - сшибая не успевшие взлететь брызги, Сиверин метнул себя ему на голову, сумасшедше лапая левой ноздри и правой повод.

Конь забился, вставая. Сиверин, всунув большой и указательный палец левой руки, сжимал ему ноздри, правой притягивал намотанный повод. Держа крепко, поднялся враскорячку с колен.

Не двигались. Сиверин пытался сосредоточиться, чтобы понять, где верх и где низ. Постоял, отдавая себе отчет в ощущениях и упорядочивая их.