Евгений Велтистов - Гум-Гам

- Пап, раскрути карусель, - громко сказал Максим.

И все ребята подхватили:

- Давайте кататься! Толкай ее! Крути!..

Карусель со скрипом дрогнула: это отцы взялись за металлические прутья. И деревянные, прибитые к кругу кони дрогнули: это дети влезли к ним на спины. Каждый на своем коне, а Максим - на белом.

- Пошли! - крикнул отец Максима.

Сначала папы пошли шагом, раскручивая карусель, и кони двинулись шагом. А всадники хотели скакать, они нетерпеливо покрикивали на своих лошадей.

Карусель завертелась веселее: взрослые побежали, высоко поднимая ноги, держась одной рукой за прутья. Они бежали круг за кругом, круг за кругом, все быстрее и быстрее. Дети были довольны, кричали:

- Эй! А ну еще! Скачите за мной!..

Но карусель остановилась. Папы больше не могли скакать галопом. Они вытирали пот со лба и тяжело дышали.

Какой тут раздался писк, какие понеслись вопли! Дети хотели скакать, скакать и скакать. И не хотели больше ничего. Ни конфет, ни воздушных шаров, ни мороженого. Только скакать! Если бы деревянные лошади умели плакать, они бы прослезились от такой преданности!

Отец Максима сказал, обращаясь к другим родителям:

- По команде "раз-два!" - раскачиваем. "Три!" - вскакиваем на круг и отдыхаем. Ну! Взялись!

"Молодец папка, командует! - подумал Максим и вдруг вспомнил Гум-гама. Если бы он оказался здесь, тогда никому бы не надо бегать. "Р-раз!" - и все".

Снова тронулись кони, притихли седоки, но это была уже не та скорость. Пока взрослые бежали, колесо легко крутилось, но после команды "три" карусель быстро останавливалась. Так она и вертелась рывками: быстро, медленно, остановка. Снова разбег и снова стоп.

И вот случилось неожиданное: родители вскочили на круг, а карусель не затормозила. Наоборот, она пошла и пошла крутиться. Сначала все умолкли, потом кто-то ахнул, и всадники завопили хором "ура!". Папы влезли на свободных лошадей.

Мамы махали им из-за ограды.

Один только человек остался стоять возле карусели, не вскочил на круг - маленький спокойный милиционер. Все кричали ему: "Залезайте! Прокатитесь!.." Но он не отвечал. Видно, очень устал на дежурстве; даже щеки посинели от бессонной ночи.

А Максим, как только увидел низенького милиционера, сразу узнал его.

Гум-гам! Он явился, едва Максим подумал о нем, в темно-сером, с блестящими пуговицами скафандре, похожем на милицейскую форму. Это он играл с Максимом и всеми всадниками.

Гум-гам подмигнул другу, когда тот проезжал мимо, и даже свистнул в серебряный свисток: не скучай, Максим, катайся на здоровье!

Карусель все убыстряла свой бег, и Максиму показалось, что деревья расступились, отодвинулись от бешеной карусели. А потом они слились в один зеленый круг. Теперь видна Максиму лишь деревянная голова. Да хвост переднего коня. Да лицо папы, когда оглянешься. Эх, посмотрели бы на него Сергей, Мишка и другие ребята! Как он летит-скачет. Не хуже, чем на настоящем коне.

- Тр-р-р!.. Страшный треск раздался внизу. Карусель дрогнула, остановилась.

- Безобразие! Взрослые люди - и балуетесь! - Это кричала сердитая тетка, открывая замок на калитке. - Всю машину мне поломали. Вот вызову милицию...

Родители слезли с лошадей, забрали маленьких всадников.

- Не кричите, пожалуйста, - сказал отец Максима. - Милиционер только что был здесь и не делал нам замечаний. А механизм мы не включали.

- Как это не включали, ежели вертелись! - снова закричала тетка и вдруг спокойно согласилась: - Верно. Машина заперта... Но все равно неправильно вы ведете себя, граждане. Парк еще не открыт.

- Как не открыт? - возмутились родители.

- Гулять гуляйте. А игры еще закрыты, - пояснила тетка и в доказательство показала тяжелый замок.

Замок убедил родителей. Все стали расходиться.

- Когда ж они откроются? - спросил Максим отца.

- В один прекрасный день загремит музыка, будут продавать билеты, и тогда катайся хоть весь день.

- Музыка, кажется, играла, - вспомнил Максим.

- Не заметил, - сказал папа. - Я ведь бегал.

- Если б не тетка, мы бы катались до вечера. Даже без музыки.

- Вряд ли, - ответил папа. - Я до сих пор не понимаю, как включился мотор. Может, замыкание?

- Очень просто. Он знал, что мы хотим кататься... - Максим запнулся, чуть не назвав Гум-гама.

- Кто знал? - Папа засмеялся. - Ах ты, изобретатель! Ну что ты понимаешь в электричестве!..

- А зачем понимать? Катайся, если хочешь, и все, - проворчал Максим.

Он все время оглядывался: не покажется ли знакомая фигура в милицейском скафандре.