Андрей Петракеев: Нежить

— Знаете, мистер Лакруа, в Вашем случае не всё потеряно. Да-да, не всё. Я сейчас Вам кое-что расскажу, а Вы подумаете. Крепко подумаете. А потом скажете мне своё мнение. Хорошо? — Александр моргнул, подтверждая. — Так вот. Существует одна клиника, в которой практикует доктор Мережко. Старый такой доктор, но очень умный. Он восстанавливает повреждённые конечности людям, другими словами протезирует, знаете, что это такое, да? Так вот. Он может помочь Вам. Помочь встать на ноги. Но это будет не просто операция по имплантированию конечностей. В Вашем случае придётся менять всё тело.

Терников замолчал, потёр указательным пальцем переносицу и продолжил.

— Я понимаю, что такое осмыслить, а тем более принять, очень сложно, ведь таких операций ещё никто не делал, но я обязан Вам предложить. Это шанс и Вы можете его использовать. Вы один, родственников нет, а те, что есть, не хотят Вас знать. Подумайте. После того, как Вам сделают операцию, Вы будете вольны делать что захотите, сможете вернуться к прежней жизни, к работе. О том, что Вы парализованы, не знает никто. На Вашей работе знают только то, что вы попали в автокатастрофу и находитесь в клинике. Всё ещё может быть как прежде. Взвесьте все за и против, думайте сколько захотите. И если Вы примете решение, достаточно моргнуть три раза. Медсестра будет проинструктирована. Вы понимаете, о чём я говорю?

Александр моргнул один раз. Сейчас он готов был моргнуть сразу три раза, соглашаясь на операцию, но Терников велел подумать. Ведь он неспроста сказал, что думать нужно крепко. Он моргнул ещё раз, как бы подтверждая, что всё понял, и будет думать.

Прошла неделя, потом вторая. Александр каждый день обдумывал предложение Терникова. Взвешивал все за и против. Это ведь не просто, дать согласие приделать твою голову к механическому телу. Или просто? Ведь его собственное тело уже ни на что не годно! Согласиться или нет? Если согласиться, то стать первым в истории киборгом. Если нет, то доживать свой век в постели, хлопая глазами или в лучшем случае мыча что-то нечленораздельное. Но за то со своим телом. Что лучше? Что выбрать? Стать железным человеком и подчиниться чужой воле или оставаться калекой, но при своих интересах? Что же выбрать? Надо было соглашаться сразу, без раздумий, ведь чем больше и дольше думаешь, тем расплывчатей становится формулировка вопроса и появляется больше сомнений. Неоправданных сомнений. Ведь в университете его учили принимать решения быстро, почему же он здесь сплоховал? Потому, что цена вопроса не какие-то абстрактные ящики с яблоками или рудой, цена вопроса — его жизнь. Хотя какая жизнь, если ты прикован к постели и не можешь ни есть, ни пить. Зад и тот не можешь подтереть сам.

С того дня как Терников сделал Александру предложение об операции прошёл месяц. Он проснулся утром и через несколько минут в палате появилась медсестра. Она склонилась над ним, спрашивая как он спал, как себя чувствует, хочет ли есть. Александр неотрывно смотрел ей в глаза и неожиданно моргнул три раза подряд. Сиделка осеклась на полуслове, а потом спросила:

— Что?

Александр «повторил». Он вновь моргнул три раза, теперь уже медленно, как бы с расстановкой.

— Позвать доктора Терникова? — спросила сиделка.

Александр утвердительно моргнул. А потом ещё три раза.

— Хорошо, сейчас я его вызову. — Медсестра покивала и вышла.

Всё, решился! Назад пути нет! Будь что будет, лежать как бревно и влачить существование в состоянии растения уже нет сил. Надо двигаться, а как двигаться, если тело не «слышит» тебя? Надо двигаться, ведь движение это жизнь!

Приборы, приборы, приборы. Так можно описать операционную, в которой работал доктор Мережко. Книги, книги, терминалы, — так можно описать его кабинет. Все звали этого сухонького, седого старикашку доктором, хотя на самом деле это был один из выдающихся нейрохирургов и остеопластиков своего времени. Не просто доктор, не просто академик или профессор — гений. Он первым ввёл в современную медицину понятие о кибернизации человека. Эндоостов-броня разработанная им была как вторая кожа для человека. Многоточечный нейросенсорный контакт человека с кибербронёй был настолько уникален, что Мережко было разрешено проводить исследования, венцом которых было бы слияние человека и машины. Первые опыты были проведены на обезьянах и одна из подопытных до сих пор жила в клинике доктора Мережко. Были собаки, кошки, были мыши и кролики. Прежде чем получить карт-бланш на человека, было много подопытных. Мережко был уверен, что и с человеком операция пройдёт успешно, но закон предусматривал только добровольное согласие пациента. А таковых добровольцев разрешено было искать только среди безнадёжных больных и стопроцентно парализованных. И до сих соглашались немногие. Люди либо предпочитали остаться человеком-калекой, чем наполовину машиной, либо не подходили Мережко по состоянию психики. Мало кто из парализованных сохранял полное психическое равновесие.