Александр Арбеков - Девушка, которая, якобы, не умела любить

Луп напрягся, скривился и раздражённо спросил:

— А, они-то каким образом и зачем явились к Вам?

— А что, нельзя?

— Ну, в принципе можно, но все обитатели Четырёх Миров предпочитают этого не делать. Нарушать пространственно-временные границы, знаете ли, очень опасно, — ворчливо произнёс Луп.

— Почему?

— Вы не представляете, Величайший Господин, какой бардак тогда кругом воцарится! — воскликнул Луп. — Ну, это то же, что ликвидировать на Земле все государственные границы и всем разрешить свободное перемещение по планете.

— Ну, существует же Еврозона? — неуверенно сказал я.

— Это всего лишь небольшая часть территории Земли. Фактически, Еврозона — это одно из множества государств, имеющих свои границы.

— Ладно, Бог с ними, с границами, — сказал я, падая в кресло и указывая рукой гостям на диван и стулья. — Прошу, господа. Приступим к разговору? О чём пойдёт речь?

— Эх, коньячку бы сейчас, да закусочки, чтобы мозги лучше работали, Да и время трапезы пришло, — мечтательно произнёс Фум. — Извините, Величайший и Великие Господа, за дерзость.

— Ничего, ничего… — весело рассмеялся Серпент, внезапно объявившийся в комнате. — Вам многое позволено. А вообще-то вы правы. Как вам данная идея, господа? Ну, я о коньяке.

Идею все горячо поддержали, всецело и полностью одобрили. Серпент вопросительно и выжидающе посмотрел на меня.

— Ну и?

— А вы что, не можете его организовать сами? — удивился я.

— Могу-то я могу, но будет потрачено столько сил и энергии, — поморщился Серпент. — А Вам это раз плюнуть.

— Вот как? — снова удивился я. — А что, мои силы не будут потрачены?

— Будут. Конечно, будут. Но одно дело, когда тяжело груженную повозку тянет лошадь, а совсем другое дело, когда слон, — усмехнулся Первый Великий Господин. — Чувствуете разницу?

— О, как чётко, ясно и образно! — восхитился Фум.

— Понятно, — задумчиво произнёс я. — А нельзя кому-нибудь здесь прибрать. Очень не эстетично будет потреблять дорогой напиток на таком фоне.

Все посмотрели на Фума и Белла. Они засуетились, взялись за руки, напряглись, и через десяток секунд в комнате было всё так, как было ранее. Я в свою очередь закрыл глаза и напрягся.

Когда через два десятка секунд я их несколько опасливо открыл, то облегчённо вздохнул и с удовлетворением обозрел покоящиеся на столе три бутылки какого-то дорогого коньяка, лимоны и другие фрукты, зелень, кусок окорока, головку твёрдого сыра, батон хлеба, ну и, конечно же, пару пачек масла и две большие стеклянные банки с красной и чёрной икрой.

— Великолепно! Но с таким столом мы до дискуссии можем и не добраться, — засмеялся, внезапно появившийся из ниоткуда, Риг.

— Да, уж, — улыбнулся Серпент.

— Ну, я думаю, что мы можем спокойно поговорить обо всём и обсудить проблемы во время скромного товарищеского завтрака, — сказал я. — Приступим?

— Да, завтрак очень скромен, — хищно ухмыльнулся Фум, а затем закипела бешенная работа по организации этого самого завтрака.

Стол скоро и успешно был полностью сервирован, все быстро уселись за него.

— За встречу!

— За встречу!!!

— За Первый Мир!

— За Первый Мир!

— За здоровье!

— За здоровье!!!

— За Второй Мир!

— За него!

В разгар трапезы на пороге зала возникли Первый Великий Господин Антикв и Великая Госпожа Альба.

— О, прелестная и неподражаемая Альба! — вскочил Серпент, бросился к женщине, поцеловал ей ручку и сделал жест в сторону стола. — Прошу к нашему шалашу!

— А шалаш-то очень и очень неплох, — чувственно улыбнулась Альба, обнажив идеально ровные и белые зубы, и невесомо тряхнула пшеничной чёлкой, отчего всё замерли в немом восхищении.

— Почему вы нарушили границу, Антикв? — настороженно и подозрительно спросил Луп через минуту всеобщего молчания.

— Господи, ты постоянно в своём репертуаре! — возмутился Серпент.

— Но я, вроде бы, являюсь твоим Первым Заместителем и Начальником Службы Безопасности!?

— И что?!

— Конечно, удобно безжалостно и жестоко уничтожать Кланы моими руками. Ох, как просто делать из меня, якобы, негодяя, мерзавца, засранца и подлеца! Ну, ты же у нас почти святой, непорочный и абсолютно благостен в поступках и во всех своих порывах! Ну, какая кровь невинных младенцев и стариков возможна на твоих руках!? Ты же идеально свят и полностью непогрешен! Маразматик, придурок!

— Сволочь! Как ты смеешь!? Уничтожу!

— Заткнитесь все! — взорвался я. — Да что же это такое творится?! Вам всем не стыдно?! Милли!