Александр Арбеков - Девушка, которая, якобы, не умела любить

Она не противилась и отдалась мне полностью и самозабвенно. Мы занимались любовью целую вечность, пока громкий звонок в дверь не прервал наш почти сакральный ритуал. Почему «почти»? Без любви любой ритуал, увы, является только «почти» сакральным. Что такое страсть, что такое любовь? Это две совершенно разные вещи. Хотя, конечно, без страсти не бывает любви. Но и какая страсть может существовать без любви, пусть даже кратковременной и иллюзорной?!

Звонки следовали один за одним, и были они бесконечны.

— Да что же это такое! — возмутился я. — Сколько можно!? Не квартира, а проходной двор! Покоя жажду я! Только его! И ничего более мне не требуется! Неужели нельзя оставить меня в покое!?

— Покой положен только мёртвым.

— Да, ты, наверное, права, — рассмеялся я. — А вот не открою дверь, и всё! Пошли все к чёртовой матери! Надоели! Опротивели все со всеми своими бесконечными, суетными и долбанными проблемами!

— Правильно, молодец. Иди ко мне, милый.

— Однако, ты ненасытна.

— Я ненасытна только с тобою, любовь моя!

— Когда же ты успела в меня влюбиться?

— Тысячу лет назад.

— Ты бессмертна?

— Да нет… — ласково, нежно и счастливо улыбнулась Рита. — Но я всегда, беспечно и решительно сконцентрированная и воплощённая в предках, из поколения в поколение, была безумно влюблена в тебя. Именно в тебя! В одного тебя, единственного и ненаглядного. Это чувство жило в моих пра-пра-пра-бабушках, понимаешь?! Оно копилось, переполнялось и зрело до поры до времени, и наконец вырвалось наружу!

— Вот как?

— Да! А сейчас оно существует именно во мне, только во мне, в невероятно счастливой и единственной женщине, воплощённой в одной, какой-то тайной и сложной сути, и в конечной и невероятной ипостаси! Я так тебя люблю! Я безумно счастлива! Я, наконец, обрела тебя, мой милый, любимый, самый желанный и долгожданный!

— Солнышко, но, может быть, это ложное чувство? Не следует делать скоропалительных выводов. Мы же с тобой совсем недавно познакомились. Давай спокойно обдумаем и проанализируем сложившуюся ситуацию. Давай, наконец…

— К чёрту! Всё к чёрту! Никаких анализов! — звонко и восторженно закричала Рита. — Любовь и только любовь решает всё! Боже, как хорошо! Как свободно и чисто дышится! Мне давно не было так легко! Какое ясное и безбрежное небо за окном! Ура! И это то самое небо, которое ещё пару часов назад было серым и мерзким! И скоро настанет долгожданная весна, которая ворвётся в наш дом решительно и отчаянно!

— Весна, весна… До неё, однако, целая вечность. Декабрь на дворе. Вроде бы… Пора сомнений, муторной, тошнотворной, крайне безысходной скуки и непреодолимой и навязчивой тоски.

— Да, согласна! Декабрь, — он и есть декабрь. Он сер и, конечно, очень скучен. И, как всегда, невыносимо нуден. Пришла, а вернее, внезапно наступила настоящая зима, которая будет довольно долгой и, увы, мрачной, тусклой и тяжёлой. Но ничего, ничего! Не так всё плохо. Тяжесть спадёт. Весна не за горами!

— Весна, весна… — задумался я. — Когда же ты наступишь?

— Плевать на зиму! Ура, ура! Декабрь, как известно, предвестник апреля, который всё-таки не за горами!

— Ура, — нерешительно молвил я.

— Каковы наши планы? — светло улыбнулась Рита. — Я могу пригласить тебя в ресторан?! Нет, это я погорячилась. Денег мало. Могу пригласить тебя только в кафе.

— Слушай, дорогая, у нас на столе и в холодильнике столько всего, что хватит и на ресторан, и на кафе, и даже на самый роскошный дворец с самой изысканной кухней, — улыбнулся я.

— Хочу солянки!

— Что!?

— Хочу солянки. В горшочке. Свежей. Ароматно пахнущей. И обязательно с лимончиком. И чтобы сосиски были высшего качества и слегка подкопчённые, но, умоляю, — в меру!

— Хозяин — барин! — весело, легко и беспечно воскликнул я. — Чего ещё изволите, моя прекрасная леди!? Всё в наших силах! Проследуйте, пожалуйста, в ванную комнату, примите душ и припудрите носик, и весь мир вскоре будет у ваших ног!

— И солянка?

— Но солянку, вот так, поутру и с пару-жару, не обещаю. Но кафе какое-нибудь неподалёку мы обязательно обнаружим. И солянка там, возможно, а может быть, наверняка, всё-таки найдётся. А пока марш в ванную! Наведи марафет, обновись.

— Приму ваш совет, милорд!

— «Ну, ты и сволочь! Ну, ты и гад! Подлец!», — неожиданно щёлкнуло в моём мозгу и Милли ворвалась в него, как самое мощное, грозное и крайне неожиданное цунами. — «Кроме этой суки, потаскушки и толстой дуры, в общем-то, существую и я, — самая любимая, единственная, прекрасная и несравненная женщина!».