Александр Арбеков - Девушка, которая, якобы, не умела любить

Все вокруг, даже медведь и скрипач, внезапно проснулись и бросились ловить деньги.

— Так вот. Планы у нас такие. Сейчас я прочитаю моё любимое стихотворение русского поэта Кольцова, потом заслушаю романс «Отцвели уж давно хризантемы в саду», затем последует фейерверк под звук оркестра. Он должен сыграть марш «Прощание славянки». Перед читкой стихотворения, пожалуйста, разбудите моего друга, положите его под холодный душ, ну, конечно, предварительно раздев, а затем разотрите его грубым махровым полотенцем и доставьте к тому месту, где будет произведён салют.

— Будет исполнено!

— Да, и пусть скрипач сейчас и сразу сыграет «Маленькую ночную серенаду» Моцарта, не отходя от медведя. И коньяку мне, самого лучшего.

— Вы уверены?

— Да, полностью уверен, — твёрдо сказал я и вручил представителю администрации пачку долларов. — Это вам на чай.

— Спасибо! — глаза у представителя округлились, а лицо стало пунцовым.

— И ещё…

— Господин! — проблеял представитель. — Мы можем предоставить вам самых лучших наших массажисток.

— Это и баня потом… И ещё.

— Чего изволите ещё?

— Давно мечтаю подняться ввысь и спрыгнуть с парашютом. Это неплохо было бы сделать после салюта. И желательно, чтобы был воздушный шар или аэростат.

— Ваше Превосходительство, но данное Ваше желание осуществить в эту ночь никак не возможно. Завтра, вернее, сегодня, но чуть позже, полёт и прыжок мы Вам организуем. После бани и холодного бассейна. Прыжок с аэростата не гарантирую, но с вертолёта он вполне возможен.

— А в бассейне будет лёд?

— Что?

— Ну, я давно хотел начать заниматься моржеванием.

— Лёд, конечно будет, — горячо заверил представитель. — Сейчас начнём его производить.

— Вы знаете, — я взял мужчину за его яркий и нелепый галстук. — Мне кажется, что этот день таит для меня что-то очень важное, судьбоносное. Будет стёрта в прах моя прежняя жизнь. Чувствую, что ждут меня перемены, которые несут недоумение, горечь, разочарование, потрясение и мрак! А возможно возобладает всё-таки справедливость! И сбудутся мои сокровенные мечтания и потаённые надежды!

— Я Вас понимаю!

— И так! Где наш уважаемый маэстро?!

— Я здесь! — передо мною возник скрипач.

— А где медведь?

— Он не выдержал нервного перенапряжения и, то ли умер, то ли потерял сознание.

— Ладно, пусть отдыхает. Прошу вас, милейший, исполните «Отцвели уж давно хризантемы в саду». И вложите в этот чудесный романс как можно больше чувств и эмоций. Хорошо?

— Постараюсь, — напрягся старичок.

— Кстати, а какая у вас скрипка?

— Скрипка, как скрипка, — вздохнул старичок. — Хорошая, добротная, немецкая. Я ею вполне доволен.

— Вы знаете, завалялась у меня здесь случайно скрипка работы Николо Амати. Я её вам дарю в честь этого прекрасного вечера и вашего исключительного таланта, — я достал из-за спины искомую скрипку.

Старичок побледнел, задрожал и чуть не упал в обморок.

— Берите, берите! Романс о хризантемах следует исполнять только на таких инструментах.

— Извините, Господин, но может быть сей замечательный романс исполнят цыгане? — дрожащим голосом произнёс скрипач. — Всё-таки, гитара есть гитара. Каждому инструменту свой репертуар. А я предложу Вам послушать в моём исполнении Моцарта.

— Хорошая мысль! — улыбнулся я. — Пожалуйста, какой-нибудь концерт. На ваш выбор…

— Хорошо… Скажите, а это действительно скрипка работы самого Николо Амати? — робко спросил старичок.

— Действительно, так оно и есть. Не Страдивари, конечно. Но пойдёт… Ну-ка, возьмите несколько аккордов.

— Я боюсь.

— Да не бойтесь вы ничего! Ну, подумаешь, Амати!? Ну и что такого особенного!?

— Как ничего особенного?!

— Запомните одну простую истину, и вам значительно полегчает.

— Какую?

— Кумиры и мастера были такими же обычными людьми, как и мы все, — вздохнул я. — Люди, как люди… Ели, пукали, страдали запорами и бессонницей, любили и были нелюбимы, метались, плевали в потолок и на всех окружающих, сомневались в мире и в самих себе, обладали манией величия и бились в отчаянии лбами о стены, осознавая свою ничтожность. Короче, играйте, маэстро, пока вам это священное действо позволяет Господь Бог. А может быть, и дьявол…

— Спасибо. Вы меня приободрили!

— Значит так. Диспозиция такова. Сначала цыгане, потом Маэстро с Моцартом, затем салют, потом баня с массажистками и с бассейном. За ними последует затяжной прыжок с парашютом. Если он не удастся, то это и к лучшему! А перед этим всем я прочитаю стихотворение Кольцова, которое как никакое соответствует этому вечеру!