Александр Арбеков - Девушка, которая, якобы, не умела любить

— Вы не правы! Стихи об уходящей и ушедшей любви! — возмутилась женщина.

— Спокойно, не горячитесь, — усмехнулся Серпент. — Женский ум очень сложная штука.

— Да уж! Если он есть! — поморщился Прокл.

— Ну, а каков будет ваш тост, господин Серпент? — нахмурилась Рита и не стала вступать в полемику.

— Я не намерен далее рассуждать пространно. Увы, мой тост будет сравнительно кратким.

— Слава Богу! — вздохнул я.

— Если ты потерял деньги, то не потерял ничего. Если ты потерял друга, то потерял половину. Если ты потерял надежду, то ты потерял всё! Так выпьем за надежду, за эту загадочную и весьма капризную даму!

— За надежду!!!

— За здоровье! За вечную жизнь! — воскликнул Прокл.

— Что?! — насторожились мы с Серпентом одновременно.

— За вечность! — беззаботно рассмеялся Прокл.

— Вы знаете, мне почему-то пришла на ум одна история, — ухмыльнулся я.

— Просим, просим!

— Академик Александр Александрович Богомолец занимался вопросами геронтологии. Он утверждал, что человек может и должен жить до 150 лет. Сталин очень внимательно следил за его работой, и ему не отказывали ни в каких средствах. В 1929 году он стал академиком АН УССР, в 19832 — АН СССР, в 1941 году — Лауреатом Сталинской премии, в 1944 году — академиком Академии медицинских наук и Героем Социалистического Труда. Когда в 1946 году Богомолец умер 65 лет от роду, Сталин сказал: «Вот жулик! Всех обманул!».

Компания дружно и искренне захохотала, разбудив толстого и небритого мужика, который дремал за соседним столиком. Он мутно и с ненависть посмотрел на нас и выдал воистину сакраментальную, глубоко философскую и весьма своевременную фразу: «От старости лекарства нет и зелье от неё — могила!».

После этого мужик уткнулся лицом в недоеденный салат и то ли захрапел, то ли захрипел.

Мы все скорбно помолчали. Настроение было испорчено.

— А у меня жена умерла, — печально произнёс Прокл.

— Что! — ахнули мы.

— Да, иду с поминок.

— Сочувствуем…

Зазвонил мой телефон. Раздался дрожащий голос Стеллы.

— Милый, я хочу с тобой встретиться. Ты где?

— Я пока занят, но через пол часа освобожусь. А ты где?

— Около твоего дома. Замёрзла.

— Так! Я буду через десять минут. Жди.

— Хорошо.

— Извините, друзья мои, но мне предстоит важная деловая встреча. Я вас вынужден покинуть. Надеюсь, господин Серпент проводит Риту до её гостиницы?

— Конечно, конечно! — оживился Великий Господин. — С удовольствием и непременно! Смогу ли я рассчитывать на чашку чая?

— Сможете. И не только на неё, — Рита загадочно, тягуче и оценивающе посмотрела на Великого Господина.

— Солнце, извини, что так получилось, но дела есть дела! — поморщился я.

— Я понимаю, — сухо сказала женщина.

— Ну и славно. За мною последний тост!

— Просим, просим!!!

— Только недолго, — поморщилась Рита.

— Нет, что ты. И так… Лермонтов как-то написал:

— За счастье, за веру, за любовь!

— И ещё за надежду!

— За них!!!

— Всё, я вас покидаю, уважаемые господа и прекрасная дама. Надеюсь, что мы скоро непременно встретимся.

Я лежал, счастливый, удовлетворённый и спокойный, рядом со Стеллой и с упоением вдыхал запах её волшебных, лёгких, весенних духов, в аромате которых неуловимо, но настойчиво превалировала мимоза. Женщина спала крепко, дыхание её было размеренным и ровным.

Я вдруг возбудился, осторожно поцеловал сначала её плечи, потом медленно стал спускаться под одеяло, надеясь вскоре окунуться в самое заветное место, расположенное между её ног, но в голове моей раздался щелчок.

— «Ах, ну какая же ты всё-таки сволочь! Что ты творишь?!».

— «Я не хочу слушать твои стенания и сопереживать твоим страданиям!», — возмутился я. — «Да, я не евнух, не педераст и даже не импотент! Надоело! Почему ты не хочешь позвонить мне, да, да, именно позвонить, и сказать: «Любимый, я уже час стою около твоего дома и жду тебя, и очень сильно замёрзла, но жажду тебя!». Что, это так невыносимо трудно?!

— «Любимый, я уже час стою около твоего дома и жду тебя, и жажду тебя, и очень сильно замёрзла!».

— «Что?! Не может быть!», — подскочил я.

— «Выгляни в окно».

Я бросился к окну и увидел Милли, которая стояла у подъезда и слегка подпрыгивала, и хлопала руками, видимо для того, чтобы согреться. Боже мой! Ну и ситуация!