Александр Арбеков - Девушка, которая, якобы, не умела любить

Я, не торопясь, шёл по заснеженной улице и любовался соснами и елями, запорошенными пока ещё девственным снегом. Была суббота. Мой любимый день. Солнце стояло в холодном и чуть мутном зените, с трудом пробиваясь сквозь пасмурную дымку. Мороз был слабым, но достаточно решительный восточный ветер усиливал его, создавая иллюзию довольно суровой, мрачной и беспробудной зимы.

Да, пора зайти в какое-то заведение, чтобы согреться, выпить, поесть, расслабиться, подумать. Я оглянулся вокруг. От своего дома я отошёл достаточно далеко. Места были мне абсолютно незнакомыми. Здесь я ранее ещё никогда не бродил. Какие-то проулки, закоулки и тупики. Задумавшись, я свернул с центральной улицы и оказался в старой части города. Серые, слегка, и очень грязные дома, улочки с покорёженным асфальтом и с мусором, Они, истерзанные временем, непогодой и равнодушием, взывали к сочувствию и к переменам. Ни одного прохожего. Тишина и пасторальный покой.

Правильно! Зачем кому-то сейчас бродить туда-сюда, когда в квартире более-менее тепло и очень уютно!? Смотри бессмысленно телевизор с его глупыми и смешными программами. Или скачай с компьютера какой-нибудь свежий фильм без осточертевшей рекламы. Мне всегда было непонятно, — а кто её, собственно, смотрит?! Мне лично кажется, что уже давно никто и нигде. Ну, может быть, пару-тройку ничего не понимающих и парализованных дедушек и бабушек?

Эх, суббота! Конечно, сейчас самый лучший выход для обывателя, — это, не торопясь, потягивать пивко, винцо или водочку, а то и коньяк или виски, ну, на худой конец пить чай или кофе!

— «Милый! — услышал я голос Милли в мозгу. — Как ты?».

— «Возможно, кто-то читает какую-нибудь книгу… Ха, ха, ха! А какую? Ну, конечно! Кого можно ещё более читать, как не произведения этой великой когорты гениальных романисток современности, неиссякаемых и неистощимых творцов детективного жанра! О, какие могут быть «Братья Карамазовы», «Война и мир», или, хотя бы, «Тихий Дон», или, не дай Бог, «Дон Кихот», или Ремарк, или Хемингуэй, или рассказы Чехова?! Да вы что!?».

— «Любимый!», — раздался панический голос Милли.

— «Кстати, я абсолютно уверен, что эти бабы прекрасно понимают, что всего лишь тешат своё самолюбие и удовлетворяют свои амбиции в результате так называемого творчества. Ну, кто вспомнит о них и о их произведениях через сорок дней после их смерти?! А то и через семь!?».

— «Милый!».

— «Ты знаешь, я как-то попытался почитать романы, принадлежащие перьям двух из этих дам, ну, той, которая толстая, и той, у которой пудели».

— «Дорогой, успокойся же! Ну, что ты в них вцепился?!».

— «О, как они меня все достали!!!».

— «Я тебя понимаю!».

— «Самое интересное, что ничего гениального, весомого и мощного они не напишут! Так вот, как я уже сказал, как-то, чисто ради интереса, попытался я прочитать книжки этих, так называемых, писательниц. Понятно, что они никудышны и смешны. Но, самое ужасное заключается в том, что эти дамы, находясь на поверхности восприятия действительности, истово уверены и убеждены, что они талантливы!».

— «Дорогой, ну отцепись же ты, наконец, от бедных женщин!».

— «А вот, спускаясь в её глубину, они прекрасно осознают свою убогость и бесталанность!».

— «Убогие, не убогие, но им вручаются всяческие премии, имеют они, однако, миллионы, «Мерседесы», «БМВ», и роскошные особняки, вкупе с банями и бассейнами», — усмехнулась Милли. — «А что имеешь ты?».

— «Душу, страстную любовь к тебе, ну и кафедру, лабораторию, квартиру и очень многого ещё чего имею с некоторых пор!», — возмутился я.

— Ах, прости. Произнесла, вернее, ляпнула, не думая, — нахмурилась Милли, как всегда внезапно возникнув из воздуха. — Я же ведь до сих пор отношусь к тебе, как к обычному человеку.

— Оставим эту тему. Вернёмся к другой.

— И к какой?

— Ну, к той и о том, что я попытался прочитать недавно пару романов новоявленных и, несомненно, гениальных писательниц тысячелетия. Я подозреваю, что имена авторов будут прославленны в веках и навсегда!

— Ну, и?! — нервно произнесла Милли. — Я пока держусь и креплюсь, выслушивая твой бред!

— Так вот. Как я уже сказал, один из романов был написан этой толстой дамой.

— Нельзя называть женщину толстой!

— Ах, да! Этих толстых женщин следует называть «полными»?! Толстые бабы никогда не найдут оправданий! Знаешь, почему?

— Почему?

— Во-первых, они сильно потеют и это ужасно. Во-вторых. Если данные бабы позволяют себе излишний вес, то они проявляют этим самым неуважение к окружающим и, прежде всего, к любимым мужчинам, если таковые, конечно, имеются в наличии. Собственно, как может существовать нормальный мужик подле толстой бабы!? Быть с нею в одной постели?! Тьфу! Как глупо!