Уильям Тенн - Миры Уильяма Тенна - Том 01

— Сделаю все, что только в человеческих силах. Нельзя ли для начала узнать, являетесь ли вы как бы... полномочными послами своего народа? Или же обычные пионеры-исследователи?

— В безмерном ничтожестве своем мы не удостоены никаких звучных титулов, обожаемый сэр, — последовал витиеватый ответ. — В то же время мы вроде бы как и то и другое разом. Всякий, вступающий в сношения, в определенном смысле посол своего народа; всякий, взыскующий истинного знания, в некотором роде исследователь.

В памяти всплыл бородатый анекдот, соль которого заключалась во фразе: «Задай дурацкий вопрос — получишь столь же дурацкий ответ» — и я с ходу переключился на тему питания — чем предстоит угощать наших драгоценных гостей?

Второй пришелец скользнул поближе и скорбно покачал хоботком перед моим лицом:

— Мы будем крайне признательны за самые мизерные дары от ваших несравненных щедрот, — смиренно пробасил он. — Мы в невероятном восхищении от чистоты ваших помыслов и благородства намерений, но никому не хотели бы причинять лишних хлопот. Предел наших убогих мечтаний — не вызвать бы только отвращения у вашей заслуживающей неуемных восторгов расы своими недостойными функциями.

— Что ж, держитесь такой линии, и у нас не будет никаких затруднений, — заметил я, подводя самый первый итог.

Работа с ними была одним сплошным удовольствием. Никаких тебе капризов, никаких мигреней, никакого высокомерия. В столбняк перед камерами пришельцы не впадали, юпитеры крутить туда-сюда не требовали. Нужда в сочинении трогательных биографических апокрифов о трудном детстве в монастырском приюте, как для большинства иных моих клиентов, тоже не возникала.

С другой же стороны, общаться с гостями было не столь уж и просто. Конечно, они ничему не противились, подчинялись с полуслова любым командам. Но попробуй только задай им вопрос, любой, хотя бы: «Сколько времени длилось ваше путешествие?»

Ответ следовал незамедлительно: «Категория времени на вашем проникновеннейшем из языков суть продолжительность, длительность процессов и явлений. Не мне бы, ничтожнейшему из смертных, затевать дискуссию с высокообразованным землянином по столь сложной философской проблеме. Но космические скорости вынуждают нас прибегнуть к релятивистской терминологии. Наша недостойная внимания планета проделывает часть своего орбитального оборота, удаляясь от вашей наипрекраснейшей из звездных систем, а часть — приближаясь. К тому же следует принять во внимание еще и направление и скорость движения нашего ничтожного солнца вместе с затерянным в уголке безбрежной Вселенной участком континуума. Окажись наша родина в созвездии Девы или, скажем, Волопаса, ответить было бы проще простого — траектория путешествия в этом направлении отклонялась бы от плоскости эклиптики таким образом, что...»

И так далее в том же духе.

Вопрос же типа «Ваше общество устроено по демократическим принципам?» порождал ответ не менее туманный:

«В соответствии с вашей этимологически бездонной речью демократия — это власть народа. Мы просто не в состоянии адекватно передать подобное представление на нашем грубом варварском наречии — возникают непомерные длинноты и получается далеко не так живо и емко. Разумное существо, естественно, должно быть управляемым. И оно управляется. Степень же правительственного контроля варьируется в зависимости от конкретной личности и может меняться со временем — приношу свои глубочайшие извинения за столь очевидное положение. Всему виной собственное наше вопиющее невежество и совершенная путаница в мыслях. Подобные методы управления и контроля применимы у нас и в массовых случаях. Таким образом, когда проявляется некая общественная необходимость, разумные индивиды подключаются к социальной деятельности как бы из внутренней потребности. Когда нужда в согласованных действиях отпадает, уровень контроля несколько понижается. Подобным способам воздействия подвергается у нас любой, в том числе и мы сами. С другой же стороны...»

Врубаетесь, что я имел в виду? Не случайно же я нажил себе столько новых седых волос. И просто несказанно был счастлив, когда удалось наконец, окончательно разделавшись с гостями, впрячься в свое привычное рекламное ярмо.

Правительство отвалило мне на подготовку рекламной кампании от щедрот казенных всего лишь месяц. Сперва

Рассылая пресс-релизы с известием о ней по редакциям главных газет, мы «предложили» на выбор с десяток заголовков. И даже снобам из «Нью-Йорк Таймс» пришлось довольствоваться набранным аршинными литерами «Настоящие Энди и Денди свалились с Бетельгейзе на Землю», подверстав к этой чудовищной для них шапке того же сорта снимок на всю первую полосу — кинозвезда Энн Джойс в компании со слизнями.