Иржи Брабенец - Преступление в Радужном заливе

Родин встал и неловко поклонился - он еще не привык к скафандру.

- Майор Родин, - представил его командир экипажа, - следователь. Он прилетел, чтобы выяснить причину, которая толкнула Шмидта на этот... неожиданный шаг. Врач базы Рея Сантос.

- Следователь на Луне... - Врач подала майору руку. Маленькую смуглую руку с тонкими пальцами хирурга. - Кто бы мог подумать! Вероятно, для вас самого это неожиданность!

- Признаться, такое даже не снилось.

Родин заметил, как Рея Сантос пригладила непослушную прядь и оправила белый халат. Женщины везде одинаковы - и на Земле, и на Луне. Так почему бы здесь не возникать таким же конфликтам, как на родной планете?

- Я вам мешаю? - вдруг спохватилась она.

- Ну что вы. - Голос Глаца звучал не очень убедительно. - Майор лишь хочет узнать кое-какие подробности об этом печальном происшествии. Ничего больше...

- Ну что ж, тогда до свидания. Увидимся за ужином.

Глац поднял на майора глаза.

- Пожалуй, можно приступать к делу.

- Вы правы. О том, что произошло-в ту субботу, я уже в общих чертах информирован. Если разрешите, несколько дополнительных вопросов.

- Пожалуйста.

- Не могли бы вы нам подробнее рассказать о членах вашего экипажа? Чем каждый из них занимается и тому подобное...

- Хорошо. По-видимому, скромнее было бы рассказать о себе в конце, но для вашего удобства я поступлю наоборот. Как вам уже известно, я командир экипажа.

Родин кивнул.

- В случае необходимости меня заменяет Уго Нейман. Ему около сорока. Это опытный пилот, человек очень выдержанный, даже флегматик.

- Скорее стоик, - заметил Гольберг.

- Стоик так стоик. Затем инженер Борис Мельхиад, тридцати четырех лет, самый молодой мужчина в Радужном заливе. По характеру - прямая противоположность Нейману. Несколько вспыльчив, все хочет иметь сразу, но превосходный специалист, феномен в своей области. Затем...

- Извините, что я вас перебиваю, - вмешался Гольберг, - но вспыльчивость эта весьма относительна. Вы же понимаете, майор, настоящих холериков мы сюда не посылаем.

- Верно, - согласился Глац. - Затем радистка Ирма Дари. Недавно ей исполнилось двадцать девять лет. Ну, что сказать о ней? Интересная блондинка. Надежный работник... Перейдем к научным сотрудникам. У нас прямо филиал Академии наук. - Глац слегка улыбнулся. - Врача Рею Сантос вы уже знаете. Она печется о нашем здоровье. Относится к этому серьезно и столь неукоснительно, что это иногда даже действует на нервы. Кроме того, Рея сотрудничает с биологом Кристианом Маккентом. Маккенту около сорока. Они занимаются гидропоникой, ставят опыты на крысах, морских свинках и так далее. Я в этом не очень-то разбираюсь, ведь по профессии я авиаконструктор.

- Итак, шестеро. Остаются еще двое.

- Один из них - астроном Феликс Ланге. Ему под пятьдесят, но на вид он гораздо моложе. Добрый человек, каждому греху найдет оправдание, не любит из мухи делать слона. Его невозможно вывести из себя. Лишь в том, что касается его науки, он немного... - Глац на минуту запнулся, - недотрога. Ланге придерживается довольно своеобразных взглядов, и его теория - табу для всех. Никто не имеет права ее касаться. Ну, а так как за завтраком не очень-то принято говорить о турбулентности звездной материи, то с ним все ладят.

- Кто же у нас остается?

- Океде Юрамото, пятидесяти шести лет от роду. Он старше всех, даже странно, что медицинская комиссия его пропустила. Известный селенолог, это вы знаете. Его родина - Полинезия. Это заметно и по его внешнему виду, и по акценту.

- Ну, а что вы можете сказать о Шмидте? Кстати, нет ли у вас его фотографии?

- Что-нибудь найдем. - Глац вынул пачку цветных фотографий. - Здесь масса снимков - Маккент без аппарата шагу не сделает.

Майор Родин внимательно всмотрелся в снимок.

- Красивый мужчина. Он знал об этом?

- Да. - Командир искоса взглянул на фотографию. - Что касается женщин, Шмидт не отличался особой скромностью. Я бы даже сказал, что он был весьма легкомысленным.

- И к тому же пользовался успехом.

- Вот именно! Тут-то мы и подошли к тому, что меня крайне удивляет. И в работе, и в личной жизни Шмидту очень везло. Уж если бы мне пришлось составлять список потенциальных самоубийц, поверьте, Шмидт был бы последним, о ком я подумал бы. И тем не менее он покончил с собой. Как странно. Именно Шмидт, Шмидт, - повторил Глац.

- Скажите, Глац, члены экипажа были знакомы друг с другом на Земле?

- Насколько я знаю, в основном нет.

- Вы не могли бы рассказать подробнее, как все это произошло?