В Брагин - Искатель утраченного тысячелетия

- Хитро! Сколько их, этих радиолярий! И все разные. Вот бы посмотреть их живьем!

- Когда-нибудь увидишь. Радиолярия различима только под микроскопом - это клетка с ядром и протоплазмой. Под видом необычайного костюма создала она для себя прочную защитную оболочку из кремнезема. Какую силу жизни, красоту жизни являет это крошечное, хрупкое и вместе с тем такое стойкое существо!

В дверь каюты постучали: меня зовет капитан.

Уходя, я еще раз глянул на зачаровавший меня в музыкальном альбоме рисунок решетчатого шара с узорчатым пояском.

- Скажите по совести, - так встретил меня капитан и хитро прищурил левый глаз, - какая сила гонит вас в Гвиану?

- Лечебные травы, - ответил я не моргнув.

- Травы?

- Да... для борьбы с малярией. Я ведь врач.

- Значит, вы собираетесь воевать с малярией. Похвально! Эта желтая ведьма не знает управы. Замучивает в ознобе и лихорадке всех подряд. Так что смотрите в оба, а не то... вы на нее с травкой, а она вам петлю на шею. Впрочем, дело ваше.

- Скажите, капитан, - спросил я, - вот я отправляюсь в свое путешествие, буду плавать по рекам Гвианы, бывать в тропическом лесу, но скажите: где и каких людей увижу я на берегах рек или в лесу?

- Во Французской Гвиане десять или пятнадцать видов обезьян. Черт побери! Есть очень занятные обезьяны. Изучайте, удивляйтесь.

- Простите, капитан, я спрашивал о людях...

- Да! О людях! Так вот, если повезет, познакомитесь с ягуаром.

- А люди?

- Зачем вам люди? Разве мало людей на своем веку гадали вы? В реках Гвианы и на берегу водятся водяные удавы - боа и анаконда. Самое звучание этих слов поражает наш слух: бо-а... а-на-конда! А рыба пи-рай-я... змея ла-ба-рия... Что за слова - красота!

- Я вам еще нужен, капитан? - спросил я, потеряв надежду на прямой ответ. - Можно идти?

- Ах да, вы что-то спрашивали о людях? Так вот: в чаще джунглей скрываются негры, индейцы и, конечно, беглые; по окраинам леса, по берегам речушек и ручьев бродят белые те, кто не в ладу с французским правосудием, просто бродяги и еще золотоискатели. Уж не разыскиваете ли вы какого-либо дальнего родственника - золотоискателя? Хотите разбогатеть?

- Нет, не хочу. Мне нужны травы. Чтоб помочь людям одолеть малярию.

- Допустим! - При этом капитан снова хитро прищурил левый глаз. - Однако качка усиливается. Ишь как шхуну кладет набок! Слышите команду: убрать паруса, задраить люки, - боцман не дремлет. Похоже, будет шторм. Знакомы с морем? Нет? Сейчас узнаете, почем фунт лиха.

...Шторм позади. Грозный и прекрасный. Но сейчас мертвая зыбь. Огромные округлые валы. Шхуна то вздымается ввысь, то проваливается в пропасть. И так без конца. Кажется, что в мире ничего не осталось, кроме этих живых серо-зеленых холмов, по воле которых все вокруг обречено бессмысленно качаться вверх-вниз, вверх-вниз... до бесконечности.

Что скажете вы мне, волны Атлантики?

Где конец тревоги? Где предел морской тоске? Где надежда? Найду ли я в этой Гвиане человека, которому везу лекарство?

В ГОСТЯХ У ТЮРЕМНОГО ВРАЧА

Порт Кайенна. Борт шхуны "Лютеция"

31 октября

Дневник Веригина

Только что вернулся от тюремного врача.

Казалось бы, какой нелепый поступок! Разве ищут человека, бежавшего из тюрьмы, в доме тюремного врача? А я именно так и поступил.

Когда я сошел с корабля на берег и остановился в недоумении, куда идти, передо мной возник образ московского тюремного врача Федора Петровича Гааза. Этот необычайной доброты человек пользовался в пятидесятые годы огромной популярностью среди арестантов. Служить арестантам, заключенным в царские тюрьмы, помогать людям с несчастной судьбой, забросившей их на дно жизни, - в этом только и видел доктор Гааз всю цель, весь смысл своей жизни. Недаром этого тюремного врача, пребывавшего в своей должности более двадцати лет, в народе называли "святым доктором", а арестанты даже сложили поговорку: "У Гааза нет отказа". Умер Гааз в 1853 году. И на его могильном памятнике на кладбище в Москве высечена надпись: "Спешите делать добро".

Так, может быть, не очень уж странно, что поиски каторжшша Феликса Рамо и загадочного Вотрена я, врач, начал с того, что решил побывать у тюремного врача в Кайенне.

Итак, я сошел со шхуны и спросил первого встречного, где живет тюремный врач.

- А! Господин Ги де Лорен? - чему-то улыбнувшись, проговорил прохожий и назвал адрес.

- Господин Ги де Лорен здесь живет? - спросил я у высокого задумчивого негра, который стоял на крыльце дома с окнами, забранными решетками.