Аскольд Шейкин - Зеленый остров

— Невероятно, — проговорил Поликарпов.

Судовой врач молчал.

— Невероятно, — повторил Поликарпов.

Судовой врач горестно-пытливо и как человек, который неизмеримо более стар и умудрен опытом, взглянул на него:

— Пан так считает? Но почему пан так считает? То, что пан видел, всего лишь капитализм в его наиболее откровенном и, значит, в разбойничьем облике. Платите! Для вас на заповедном острове будут держать «запас». Платите больше! Его доставят в любое место Земли. Платите! Платите! Ради вашего личного благополучия растопчут любую другую жизнь! И еще будут при этом возводить очи горе и повторять: «Каждому свое…». О, я знаю! Я своими глазами читал эту лживую заповедь на воротах Освенцима [1] Освенцим — бывший фашистский концентрационный лагерь на территории Польской Народной Республики. В годы второй мировой войны гитлеровцы уничтожили в нем 6 миллионов граждан Европы — мужчин, женщин, детей. ! Я прошел через эти ворота!

— Но вы же врач, вы знаете, насколько редки удачи при таких операциях! — воскликнул Поликарпов. — Пересаженное сердце почти всегда отторгается. Риск огромен. И для кого? Для тех, кому эта сатанинская кухня должна продлевать и продлевать жизнь.

— Да! — с живостью подхватил врач. — Но все это лишь из-за трудности подбора идеального донора. Такого, чтобы ткани его тела физиологически ничем не отличались от тканей тела того человека, которому они в дальнейшем будут служить. Настанет время, когда, если потребуется, из одной-единственной клетки вашего собственного организма ученые смогут вырастить вам же самому новое сердце — молодое и сильное. Такое время будет, я знаю: наука штурмует этот рубеж, — но уже есть и другой! Есть злодейский путь: отыскать на земном шаре человека, организм которого по всем особенностям тканей тела наиболее близок организму «заказчика», похитить этого человека и многие годы «хранить» на каком-нибудь заповедном острове… Это все тоже достижение науки, но такой, которая на службе у зла. О, конечно же, на острове, где вы побывали, поступают по строгим медицинским канонам. Перед операцией «запас» подкрепят переливанием крови… Потом под наркозом увезут в другую часть света… Но ведь каждый человек только сам имеет право решать: отдать ему жизнь ради других или нет!

— Почему, — Поликарпов с трудом отыскивал слова, — почему там я ничего не видел? Да вместе с этим Тагом Абуделькадом мы бы подняли всех, как одного. Мы бы камня на камне не оставили от этого острова!

— Вы сделали больше, — сказал врач, вставая с табуретки. — Вы победили страх. А что еще в жизни важнее?

— Ну нет, — Поликарпов упрямо крутил головой. — Я буду искать. Меня не могло очень уж далеко унести от «Фредерика Маасдама», какие б там ни были течения. По судовому журналу я установлю координаты. Вы думаете, у меня не найдется помощников?

— Для вас сейчас самое главное — восстановить силы, сказал врач. — Я уверен: когда-нибудь на нашей планете вообще не будет несправедливого. А иначе как тогда жить?…

На следующий день капитан принес в изолятор радиограмму: «Горячо благодарим польских братьев тчк Просим сообщить предусматривается ли заход вашего судна в один из портов Тихого зпт Индийского океанов тчк Желательно всемерно ускорить возвращение Николая Поликарпова тчк По поручению всего коллектива экспедиционного судна «Василий Петров» еще раз благодарю академик Асовский».

— Они сообщили нам свои координаты, — сказал капитан после того, как Поликарпов, а затем и Абуделькад прочитали радиограмму. — Возможно, мы будем встречать их в открытом море.

Абуделькад перевел глаза на Поликарпова:

— Академик Асовский — это физик Сергей Асовский?

— Да, — сказал Поликарпов.

— Очень прошу пересадить меня на этот корабль в открытом море. — Абуделькад впервые заговорил вдруг с самой просительной интонацией. — Только не надо порт! — Он даже попытался двинуть головой в сторону иллюминатора. — Это важно… — Голос его ослабел, перейдя в прерывающийся шепот. — Я имею право просить политическое убежище… Мой народ… Я входил в прогрессивную группу… Меня приговорили казнить, но… Оказалось, что только мое сердце может обновить дряхлую плоть главаря диктатуры, истязающей мой народ… Меня увезли на Зеленый остров. Но поймите! Все остальные несчастные попали туда во младенчестве. Они слепы и будут слепы до конца своих дней. Но я-то знал… Когда за мной прилетели, я пытался уйти… У меня было оружие. Последний выстрел я сделал в себя. Я остался жив, и у меня больше не было сил… Я никому не мог верить, пока мы плыли по океану…