Джек Вэнс - Галактический следопыт

«Доктор Аартемус из Наргуйского медицинского института. Я хотел бы обменяться парой слов с доктором Льювилем».

«Он ожидает вашего звонка?»

«Не думаю. Тем не менее…»

«Вы его старый знакомый?»

«Не совсем так. Тем не менее…»

«Тогда доктор Льювиль не будет с вами говорить».

«Это было бы в высшей степени невежливо с его стороны! Я — его коллега, а не агент по сбору платежей и не пациент, требующий благотворительного обслуживания».

«Очень сожалею, доктор. Я получила самые недвусмысленные указания».

«Хорошо. Тогда спросите, пожалуйста, доктора Льювиля, известно ли ему нынешнее местонахождение доктора Форенса Дакра — или Форенса Воксоноя — он может называть себя и так, и эдак».

Медсестра жеманно хихикнула: «Уверена, что он не станет обсуждать доктора Дакра ни с вами, ни кем-либо другим».

«А вы сами знаете доктора Дакра?»

«Конечно, знаю».

«Не могли бы вы сообщить, где он теперь находится?»

Медсестра покачала головой: «Понятия не имею».

«Благодарю вас за содействие», — доктор Аартемус погасил экран и повернулся к Хетцелю: «Вот таким образом. Что еще я могу для вас сделать?»

«Доктор Аартемус, вы мне очень помогли — благодарю вас!»

Добраться из Наргуйса в Масмодо на Янус-Амахе оказалось труднее, чем до Наргуйса из Дистля на другой планете. Хетцель вылетел на юг в аэробусе, приземлившемся в Джондере, в истоках Большой Рыбной реки, после чего пересел в местный аэробус поменьше, приземлявшийся в каждом небольшом поселке вдоль Малабарской литорали. В конце концов Хетцель вышел из аэробуса на набережной в Кейп-Яуне, откуда океанский экранолет отвез его в Паунт на острове Клеттерера.

На запад, до самого горизонта и далеко за горизонт, тянулись извилистой цепочкой Торпельтины: архипелаг скалистых осыпей под остроконечными пиками, с узкими полосками пляжей по берегам, переходившими в полукилометровые заросли ганджи, шпругга, малинового чая, кустарникового кардениля и кокосовых пальм — последние неоднократно завозили с Древней Земли различные группы мигрантов. Лишь немногие из Торпельтин были населены людьми. Примерно половину островов объявили заповедными резервациями туземных пламенеонов; на других людей ничто не привлекало, так как в прибрежных водах водились морские скелеты, угри-торпеды, костодавы и рыбороги, а на пляжах кишели крабы-топотуны, меч-мухи, клещи-буравчики и попрыгнусы.

В Паунте Хетцель арендовал аэромобиль и пролетел семьсот пятьдесят километров на юг вдоль Торпельтинского архипелага до Янус-Амахи. Масмодо, главный населенный пункт острова, мог похвастаться гостиницей, тремя тавернами, несколькими лавками и складами, маленьким госпиталем или лазаретом, парой административных учреждений, мастерской, где чинили лодки, и разрозненными жилищами. В небольшую гавань выступали шаткие, скрипучие, покосившиеся причалы; к ним были пришвартованы рыбацкие плоскодонки. Улицы дремали в тени огромных черных махорочных деревьев; такие же деревья были высажены вдоль набережной.

Хетцель приземлился рядом с местной почтой и зарезервировал номер в скромной «Великозападной» гостинице. В синеватолиловом небе Звезда Джингкенса, уже на полпути к горизонту, изнуряла послеполуденной жарой песчаные улицы; от листвы махорочных деревьев, лохматой и тонкой, как папиросная бумага, исходил щекочущий ноздри смолистый запах. Бегающие отражения солнечных лучей ослепительно блестели на гребнях ленивых волн, завершавших свой далекий путь тихим хлюпаньем под причалами.

С веранды гостиницы Хетцель внимательно рассмотрел длинную главную улицу, тянувшуюся от набережной мимо городского управления, находившегося напротив гостиницы, вверх по склону до лазарета с приютившимся на склоне напротив коттеджем доктора Льювиля.

Поразмышляв минут десять, Хетцель прошелся к причалам. Несколько человек возились с рыбацкими принадлежностями; другие сидели на песке по-турецки, поджав короткие кривые ноги, и неподвижно смотрели в море. «Непривлекательный народ!» — подумал Хетцель. Коренастые и приземистые, с узкими лбами, массивными подбородками и челюстями, носатые и лопоухие — таковы были арши, предки которых, сбежав из исправительного учреждения на Пресвятом острове, скрылись в джунглях Янус-Амахи. Прожив на острове в полной изоляции несколько столетий, арши сформировали немногочисленную популяцию с отчетливыми расовыми признаками [8] Легендарный старментер, Йейн Каргус, заключил договор с беглецами, среди которых не было женщин. Он согласился доставить им сотню девушек в обмен на пятьсот рубиновых сарсенелей (сарсенель — напоминающий драгоценный камень орган, извлекаемый из сенсориума пламенеона). Совершив набег на Обитель Божественной Призмы в Бленни, на Лютусе, Каргус похитил двести тридцать послушниц. Доставив свой груз, Каргус потребовал тысячу сарсенелей, угрожая увезти послушниц и продать их другим заинтересованным сторонам, если он не получит требуемый выкуп, а также указывая на то, что тем самым он предоставляет беглым заключенным существенную скидку, так как в расчете на голову женщины обойдутся им дешевле, чем это было предусмотрено условиями первоначального договора. Беглецы, в свою очередь, жаловались на то, что сарсенели редки, что пламенеоны яростно сопротивляются нападениям, что, получив двести тридцать женщин, они, восемьдесят шесть мужчин, окажутся в значительном меньшинстве, и что женщины, предложенные старментером, принадлежали к известной своей неприглядностью смуглой расе геттуков и, следовательно, представляли собой вовсе не тот товар, который имели в виду покупатели. В последовавшей схватке Иейну Каргусу были нанесены копьями, выстроганными из порослевых махорочных деревьев, тридцать четыре раны, но команда успела его увезти, и старментер чудесным образом выжил. Беглецы, таким образом, приобрели бесплатно двести тридцать девушек, тем самым положив начало расе аршей. .