Эндрю Пайпер - Проклятые

Неестественно белый, неестественно электрический, он надвигался сзади со стороны парковки, расположенной на Бродвее. И летел на высоте тридцати футов над землей.

Дракон!

Это первое, что пришло на ум.

Воздушный зверь.

Через секунду яркий свет обрушился на меня, и я ослеп и замер на месте, как впадает в оцепенение какое–нибудь дикое животное, когда его на дороге освещают фары автомобиля.

Когда волна света схлынула, я увидел, что вслед за ней мчится череда более тусклых светлых квадратиков, что теперь уж скорее напоминает змею, чем дракона. Змею, проглотившую сотни людей, чьи лица сливаются в одну непрерывную полосу.

Монорельсовая дорога «Пипл мувер». В том, живом Детройте ее вагоны всегда безлюдны, здесь — они переполнены пассажирами.

Поезд скользнул к остановочной платформе «Гранд Серкус Парк», расположенной на пару этажей выше тротуара. Двери вагонов открылись.

Но никто не вышел на перрон. Поезд — это их место, их приговор. Он ездит по кругу до центра города, время от времени забирая новых пассажиров — я видел, как какая–то женщина бросила на платформу свои хозяйственные сумки и вошла в вагон. Однако никто не покидал этот поезд. Так и будет он курсировать по кругу, с течением времени набирая все новых и новых странников, и все теснее будет им ехать, все меньше будет оставаться воздуха, чтобы дышать.

Двери закрылись, и поезд тронулся. Повернул на юг к реке и через секунду исчез.

Я ожидал, что появление поезда привлечет других обитателей затемненных кварталов, однако улицы оставались пустынными. Однако чем дальше к югу, тем больше я был уверен, что за мной наблюдают. Многоэтажные административные здания, построенные более ста лет назад и некогда составлявшие предмет национальной гордости, теперь превратились в простые кирпичные раковины, склонявшиеся ко мне, когда я проходил мимо них. Казалось, они желали услышать, о чем я думаю.

И что бы они услышали, если бы смогли?

Я иду за тобой. И когда я тебя найду, тебе это не понравится.

Впрочем, это я всего лишь пытался убедить себя, подбодрить. Изгнать страх словами.

Но срабатывало это… Да никак не срабатывало!

На углу Вудворд и Гранд—Ривер я остановился перед выбитыми стеклами дома моды «Истерн Виг энд Хейр». Помню с тех пор, как был ребенком: гладкие пластиковые головы, расставленные в несколько ярусов на подставках, у всех волосы уложены по–разному — кудри, локоны, «конские хвосты» и высокие прически с начесом. Изредка, приходя сюда с матерью, я спрашивал: «Можно посмотрю на головы?» И она приводила меня к этим витринам, никогда не спрашивая, что меня в них заинтересовало. А если бы спросила, я бы ответил, что эти головы для меня похожи на Эш. Не по отдельности, а все вместе. Неподвижные изваяния, которым украшениями служат разные взгляды, настроения, призывы.

Головы по–прежнему были там, только парики серьезно поистрепались и запачкались, а то и вообще исчезли. А за подставками с головами я увидел четыре женских манекена, причем два из них — безрукие. Все белые. Алебастровый цвет вампиров.

Я пошел дальше.

И тут один из манекенов шевельнулся.

Я подумал, что это мне показалось, но когда оглянулся, то увидел, что теперь они все двигаются. И они совсем не манекены.

Их глаза следят за мной.

Я развернулся настолько стремительно, что едва не потерял равновесия, но смог все–таки устоять, а потом бросился бежать не раздумывая, надеясь, что мои ноги смогут вынести новый забег. Четверо непонятных созданий остались позади футах в двадцати.

Я срезал угол одного из кварталов и очутился на улице, идущей у дальней стены бейсбольного стадиона. Прожектора на осветительных мачтах все еще горели.

Если удастся туда пробраться, то там можно будет где–нибудь спрятаться.

Я нырнул в ближайшие ворота. Как заправский бегун по пересеченной местности, перепрыгнул через турникет, пробежал под аркой и выскочил на бетонированную площадку, откуда вниз уходили ряды кресел для зрителей. Некоторые места были заняты — теперь я это видел. На стадионе, рассчитанном на сорок тысяч человек, сейчас находилось всего несколько сотен зрителей, разбросанных по всем трибунам. И все наблюдали за событиями, разворачивавшимися на поле.

Мне пришлось пройти вперед и сесть на заднем ряду, чтобы лучше видеть.

Белая разметка баз и линии фола была едва заметна, так как заросла пыльной коричневой травой. Слегка различались остатки питчерской горки. Кружок изрытой земли, похожий на муравейник.