Джон Бойд - Опылители Эдема

— Второй вопрос, — сказала она. — Для чего вы красите волосы под платину?

Этот вопрос напугал его. Он пытался улыбнуться и покачал головой:

— Ну вот, появились эти клейборговы вопросы… — Он наклонился вперед, и она заметила, что он с трудом сдерживает слезы. — Хорошо, я и это выставлю напоказ!

Он закинул руки за голову, ухватился за волосы и положил на стол парик.

— Я облысел в восьмилетием возрасте, болел скарлатиной. Дети бегали следом за мной из школы и кричали «лысик». Никому не нравятся лысые мальчики…

— Успокойтесь, доктор Гейнор!

Некоторое время он боролся со своими чувствами, все более клонясь вперед.

— У меня вовсе не было волос, поэтому у меня был выбор цветов. Я выбрал цвет, привлекающий внимание; этого требует моя работа. Администратор должен быть заметен, иначе его обойдут продвижением по службе. Большинство стараются получить звучное прозвище… или подписывают документы красными чернилами… делают все что угодно, чтобы привлекать… привлекать… внимание.

Он снова терял над собой контроль. Фреде хотелось сделать замечание о том, что, будучи лысым, он был бы еще более заметен, и его детское прозвище прекрасно бы его рекламировало, но она с большим сочувствием отнеслась к его детской травме и могла понять, почему он не хотел, чтобы его видели лысым. Его голова была слишком блестящей; казалось, она собирает и фокусирует солнечный свет, проникавший сквозь прозрачные кирпичи стены позади его стола.

— Наденьте волосы, доктор, — резко сказала она. — Ваше сияние слепит меня.

Пока он неторопливо прилаживал искусственные волосы к своей голове, Фреда расслабилась. Ее битва на Земле почти подошла к концу.

— Доктор Гейнор, я поставлю штамп «Публикация задержана до..» на монографии, если вы дадите мне назначение в сектор Чарли, чтобы выручить Пола Тестона на Флоре.

— Но сектор Чарли в карантине. На следующей неделе их погружают в анабиоз.

— Нет проблем. Устройте мне подготовку по ускоренной программе.

— Доктор Карон, возникнут вопросы. Это добавит к бюджету тридцать тысяч долларов.

— Любому опытному администратору расход в тридцать тысяч долларов не в тягость, — сказала она назидательно. — А вот чтобы объяснить четырехмиллионную ошибку в принятии решения, надо быть гением.

Гейнор был сражен; он пожал плечами и включил внутреннюю селекторную связь.

— Миссис Везервакс, заполните паспорт на карантинные мероприятия в чрезвычайных обстоятельствах на имя Фреды Карон, отбывающей с сектором Чарли на Флору в качестве цитолога, назначаемого в помощь доктору Полу Тестону на острове Тропика этой планеты. И принесите мне, как только его заполните.

— Да, сэр.

Он нажал другую кнопку:

— Алло, Медицина, говорит ваш главный. Кто дежурный врач?

— Доктор Янгблад, сэр.

— Доктор Янгблад, боюсь, что должен попросить вас поработать сегодня вечером сверхурочно, чтобы подготовить доктора Фреду Карон для отправки с сектором Чарли. Вы понимаете?

— Доктор Гейнор, для такого дела я простою на ногах всю ночь!

Фреда рассмеялась столь непосредственной горячности доктора, и ее смех прозвучал легко, как трели тюльпанов. Лицо доктора Гейнора было красным; он выключил кнопку и занялся великим делом поиска в своем столе необходимого резинового штампа. Он еще искал штемпельную подушечку, когда вошла миссис Везервакс и положила перед ним на стол направление на карантин. Он взглянул на него и передал через стол Фреде. Она прочитала заполненный бланк, проверила, нет ли ошибок, и не нашла ни одной, а Гейнор уже открыл обложку монографии Карон-Полино и поставил штамп на титульной странице.

С точки зрения этики, думала Фреда, она нарушает некий принцип, но, как говорил сам доктор Гейнор, все, что работает на победу, правомерно. Она могла рассчитывать на молчание Клейборга в течение трех недель, а этого вполне достаточно, чтобы вырваться на свободу с этой тошнотворной планеты; и пусть тогда покатится неумолимая колесница Джаггернаута, запряженная рысаками радикальной науки. К тому времени, когда Фреда возвратится с Флоры, доктор Чарльз Гейнор будет, вероятно, надзирателем над сторожами Арлингтонского Мемориального Парка, меняя срезанные цветы на Могиле Неизвестного Солдата.

Он протянул ей «Исследование коммуникации растений», где на чистом поле листа красовался штамп «В свет по усмотрению руководителя Бюро».

— Подпишите здесь, — сказал он, показывая ей место для подписи.