Николай Шагурин - Эта свирепая Ева (Сборник)

— Поразительно! Значит, это цветолечебница?

— Если хотите, называйте ее так. Во всяком случае, медицина белых не знает средства, которое могло бы вас спасти. Но если человек проведет здесь вторую ночь, то больше не проснется…

— Какой материал для исследований врача!

— К слову сказать, я по образованию не только филолог, но и врач с дипломом Стокгольмского университета. Я убедился, что чибча известны средства против ожирения и для удаления зубов без боли, корни, отвар которых растворяет камни в печени, соки растений, обезболивающие роды. За любой из этих рецептов западные фармацевтические фирмы не пожалели бы денег. Но не в этих секретах, сулящих богатство и славу, заключается сейчас для меня главное, ради чего я сменил европейский комфорт на жизнь в «зеленом аду». У меня такое захватывающее ощущение, как будто я, в поисках оброненного кем-то бриллианта, натолкнулся на целую Голконду… что я стою перед открытием, которое потрясет историческую науку…

— Вы имеете в виду орлиноголового, летящего на ракете, саблезубого тигра и все прочее?

— Да. Кем был далекий предок чибча, «ту-се-нанда» — «летящий на огненном столбе»? Пришелец со звезд? Или носитель исчезнувшей высокой цивилизации…

— Пацифида? — подсказал Кудояров.

— Может быть Пацифида, может быть Лемурия, — сказал Альстад. — Вам, неутомимому путешественнику, исследователю не может не быть знакомо самое волнующее из человеческих ощущений — ощущение тайны…

Кудояров кивнул:

— Да, конечно. Эйнштейн говорил о нем, как о самой прекрасной и глубокой эмоции, ноторую дано нам испытать. Он видел в ней источник всякого подлинного знания. И тех, кому эта эмоция чужда, кто утратил способность удивляться и замирать в священном трепете, он считал живыми мертвецами…

— Так вот, дорогой коллега, мы стоим перед тайной, лежащей далеко за пределами официальной истории человечества. У чибча, как и у других индейских племен, есть свои мифы, свои суеверия, иногда наивные, иногда диковатые. Они, например, уверены, что в сельве, якобы, обитает «па-ку-не», «лесная женщина», красавица-колдунья, которая завлекает охотника и ласкает его так, как не может ласкать обыкновенная женщина. А затем съедает его глаза и сердце. Говорить о ней можно только при дневном свете, в хижине, да и то шепотом. И вдруг среди этих диких суеверий, среди мифов и легенд — то фантастических, то нелепых — нетнет да и проскальзывают крупицы каких-то изумительных знаний, отзвуки представлений о том, что Земля не является центром Вселенной, о строении солнечной системы, о множественности обитаемых миров. Эти знания чибча не могли приобрести эмпирическим путем. Вне всякого сомнения, эти драгоценные крупицы достались им по наследству от далеких-далеких предков.

— А как вы смотрите на наскальные изображения? — спросил Кудояров.

— Они сделаны, конечно, не нынешними чибча. Но своеобразные представления о летательных аппаратах с ракетным двигателем у них есть.

— Я видел эти изображения еще до того, как попал в ущелье с цветами духов, — сказал Кудояров.

— Где? И когда? — удивленно воскликнул Альстад. — Я жажду услышать вашу одиссею!

Кудояров подробно, ничего не скрывая, поведал о приключениях его группы с момента, когда вертолет поднялся с палубы «Академика» вплоть до бегства из колонии «Нибелунгов».

Особый интерес норвежца привлекли подробности о разрушенном городе орлиноголовых, о пирамиде, «живой» мумии и ее хранителе… Кое-что он просил детализировать и переспрашивал дважды:

— Так вы говорите, что племя хиваро полностью истреблено?

— По-видимому, так.

— До меня доходили сведения о шайке, которая свила там гнездо.

— Это гораздо серьезнее, чем вы думаете.

— Но сейчас передо мной встает задача — непременно побывать там.

— Если там что-нибудь уцелело. Я имею в виду колонию. А если уцелел кто-нибудь из ее обитателей, то это задача не безопасная.

— Я приду туда с хорошо экипированной экспедицией.

Альстад заговорил о своих планах с энтузиазмом и темпераментом исследователя и тайнопроходца.

— Ну что ж, пожелаю успеха. Но советую все же учесть опасности, которые могут вас там подстерегать. Что вы, например, думаете о подводной станции?

— Может быть, это был морской мираж?

— Нет, это не фата-моргана. Один из наших товарищей, Андрис, сам побывал там. Он вам охотно обо всем расскажет.

— Вы думаете, военный объект?

— Думаю. И, несомненно, этот объект, или как там его ни называйте, находится в тесной связи с колонией.