Мария Фомальгаут - Вечномечтовые

Киваю, соглашаюсь. Повторяю про себя – мчатся тучи, вьются тучи, невидимкою луна…

– Это точно.

Оглядывается.

– Что, хлебнуть-то у тебя чего-нибудь можно?

– Отчего же нельзя…

Разливаю по чашам вино. Свищет за окнами вьюга, стучит в окна, в бешеном хороводе пляшет снег. Ветер терзает дохлые рощицы, заметает, путает дороги…

– Ну. За нас.

– За нас.

Чокаемся. Пьем.

Не удерживаюсь, говорю:

– Куда ж ты в такой снегопад…

Да я утром выехал, еще ничего было, а тут как началось… Блин, предупреждали же синоптики, как всегда не послушал, мы ж самые умные…

– Если предупреждали, слушать надо было…

– Надо было…

– До Москвы-то далеко еще?

– Да верст двести будет.

Кивает. Почему-то вижу, что он меня не понял. Сбросил куртешку – на спинку стула, стряхивает с пиджака мелкий снежок.

Слушаю его и не слышу, снова повторяю про себя, озаряет снег летучий… нет, как-то не так… мчатся тучи…

– Это еще что… тут зимой вообще что было, пробка от Питера до Москвы на несколько суток растянулась… – вспоминает он.

Не понимаю, что он говорит. Киваю. В голове крутится – мчатся тучи, вьются тучи, невидимкою луна…

– Так что сейчас-то еще ничего.

– Еще ничего, – соглашаюсь.

– Главное, в Питере все дела наскоро обстряпал, думал до Москвы в два счета вернусь, тут на тебе… сам не понял, как с дороги сбился.

Киваю.

– Бывает.

Знаю. Много их, которые сбиваются с дороги. А что, гонят, гонят неведомо куда, где ж их удержишь…

– Навигатор, главное, сдох… и сотовый…

Не понимаю.

– Жалко, – соглашаюсь.

– Ну, может, оживет еще.

– Может, оживет.

– Меня тут братки еще ищут…

– Может, найдут, – говорю.

– Ты че? Найдут, мне, считай, хана.

Не понимаю. Говорю:

– Ну, может, не найдут.

Он смотрит в окно – где метель чуток поутихла, но продолжает бесчинствовать.

– Ну… спасибо, мил человек. Пойду я…

Спохватываюсь. Пытаюсь удержать.

– Куда же ты… в такой-то снегопад.

– Да ничего… не привыкать. Там, говоришь, Москва?

– Там должна быть.

Набрасывает куртку. Сжимает мою руку. У них кланяться не принято, у них пожимают руки. Выходит. Жужжит что-то внутри бенца, вертятся колеса, гонят бенц – вперед, в метель, в снег.

Куда он в такой снегопад…

Закрываю дверь, зажигаю лампаду, читаю Отче Наш, осеняю стены крестным знаменем – как всегда, когда в дом приходят бесы. Ничего, так-то они смирные, людей не трогают, только одеты не по-нашему и говорят чудно. Еще вижу, как он несется на своем черном бенце – в снег, в метель, как за ним несутся другие, целятся, не то из ружья, не то не пойми из чего…

И сил нет – молчать, окунаю в чернильницу перо, пишу, быстро, бегло, ч-черт, кляксу посадил, хватаю новый листок…

Куда они в такую метель…

Откуда они – в такую метель…

И едут, торопятся куда-то, по заснеженным дорогам, за холмы, где виднеются за снегопадом силуэты огромных зверей – мохнатых, рослых, – и всполохи костров…

Бывает.

Когда такой снегопад…

Бензин кончился некстати, он всегда некстати кончается. Вроде бы заправлял бак только что, а Ленд Ровер уже выдохся, устал, захрипел, зафыркал. Вот так, еще спасибо, что не посреди пустыни, а на улице какой-то деревушки, больше похожей на мираж. Каменные кубики домов, белые простыни на окнах, темные люди в белых одеждах. Сухой старик на крыльце жевал персик. Я вышел из машины, поискал лица поприветливее. Не нравятся мне азиаты, в них как будто горит неясный огонь.

– Здравствуйте, – я подошел к группе молодых парней, сбившихся у крыльца, как лошади, – у меня машина…

И замолчал, глядя в черное дуло автомата. Оно появилось как из ниоткуда, как жало пчелы. Совсем рядом. И люди, в которых горит огонь.

– Привет и ты, коли не шутишь, – они улыбались, кажется, им было весело, – с чем пришел?

– У меня машина…

– Да, видим, у тебя машина. Хороший внедорожник, мне бы такой, – худой смуглый парень подошел, похлопал капот.

– Оставь, Джамиль, – прохрипел старик на крыльце.

– Да не бойся, не отберу, – Джамиль засмеялся, – Так чего тебе тут, парень?

– Да… ничего, – тут бы самое время прыгнуть в машину и уехать, только уехать не на чем, не ездят машины без топлива, вот в чем пакость. Иначе бы нефтяные королевства не горели под бомбами, как факелы. Мне так кажется.