Евгений Шаляпин: Остаться человеком

– Шеф, я составил для тебя гороскоп, – заныл Марк, один из ветеранов отряда, – позолоти ручку!

Он протянул изготовленный из черного металла и полимеров протез военного образца. Идеально смоделированная искусственная рука разжалась, точно копируя жест просителя милостыни.

– Давно пора запомнить, солдат, золотые руки демаскируют, – тоном сержанта-инструктора прогавкал в ответ маршал, – К тому же протезы из золота – моветон. Мягкие и тяжелые.

– Ну вот… а у Сол вообще вон голова желтая и ничего…

– В шлеме не видно. Что там, в гороскопе-то?

– Долгая дорога в нижний мир и верные товарищи, демонов изгоняющие.

– Ой, как точно, прямо вот про меня! – в притворном восторге откликнулся Гектор, – и как эти предсказатели так угадывают?

– Марк у нас контуженный. Дважды, – ответила Сол и, пригнувшись к Марциалу, произнесла, заговорщически понизив голос, но не настолько, чтобы весь отряд не слышал за шумом вагона, – он не угадывает будущее. Он его плетет!

– Футуроплёт что ли?

– Хуже. Заплетолог невероятностных сил!

Отряд взорвался дружным гоготом. Все знали интерес Марка к эзотерике.

– Что, Сол, немного черного юмора, да? – Цест, специалист по сбору данных, ткнул коллегу в бок.

– Расист несчастный!

Лишь один Декарт молча сидел в своем углу и, уставившись в пространство, полировал лезвие безупречно начищенного матового гладиуса. Он еще не мог привыкнуть к тому, что теперь придется убивать имперских граждан. Глобальная война осталась позади, впереди борьба внутренняя. Оказывается, что среди тех, кого они так отчаянно защищали, полно врагов, готовых ударить в спину. Этот факт было трудно принять тем, кто отчаянно боролся за выживание вида. Когда праздновали великую победу, казалось, что вот они, времена процветания, всеобщей дружбы любви. Наконец-то ненавистные ксеноморфы уничтожены и теперь люди заживут спокойно.

Прибыв в порт, бойцы набросили на плечи просторные плащи, скрывающие броню и вооружение, подхватили кофры с оборудованием, воспользовавшись специальным выходом, попали на причал и быстро загрузились в ожидающий корабль. Капитан небольшого судна подал напряжение на магносферу, коллоидная смесь из очищенного аурелиума и воды поступила в двигатели. Машина, освободившись от магнитных захватов, взревела основной турбиной и по пологой спирали, огибая огромный столб – основание шпиля, понесла свой груз к земле.

Очередь одетых в одинаковые робы людей молча заходила в столовую, под гимн «Во имя Прогресса». Раздаточный автомат, под строгим взглядом контролера, хилого человечка с длинным носом и сальными волосами, выдавливал каждому в дешевую пластиковую плошку порцию отвратительно выглядящей, но очень питательной мешанины, напоминающей с виду липкую овсянку с дерьмом. Соль и перец по вкусу. Соседний автомат заполнял одноразовые стаканчики не менее питательной жидкой смесью. Иногда она даже была вполне неплохой на вкус.

Стены столовой покрывали пропагандистские плакаты и выполненные мазками широкой кисти аккуратные надписи, восхваляющие императора, его бесконечную мудрость, благодарность империи за еду, возможность работать и тому подобное.

Сайди получил своё и занял отведенное место за столом, ожидая окончания гимна и команды.

– Итак, уроды! Жрать хотите?! – неожиданно зычным голосом проревел задохлик, размахивая шоковой булавой.

– Так точно, господин контролер! – хором пролаяла столовая.

– Наполнить ваши головы для меня важнее, чем желудки! Слушать сюда! У меня для вас свежая мысль: «кто не работает, тот не ест»! С сегодняшнего дня за невыполнение нормы выработки вечерний паек не выдается! Возражения?!

Гладкий блестящий шар на обрезиненной палке, которую он сжимал в руке, угрожающе гудел. Зал молча сидел, вытянувшись по струнке.

– Что, никаких возражений? Все довольны, отлично! Ешьте, не обляпайтесь, три минуты на трапезу!

Люди принялись работать ложками. Ровно через три минуты каждая ложка должна лежать на столе. Как только время истекло, и прогудел колокол, все со стуком опустили приборы на столешницы.

Напротив Сайди, один из товарищей по несчастью что-то едва слышно прошептал приятелю на своем языке, тот ответил легким кивком. Если они думали, что этого достаточно, чтобы провести надзирателя, то жестоко ошибались. Тот уже стоял за спинами:

– Что ты ему сказал?!

– Ничего, господин контролер! – пролепетал человек с сильным акцентом, коверкая слова.