Юрий Брайдер - Стрелы Перуна с разделяющимися боеголовками

- Только после тебя.

- Ах так! - Погремушка вскочил.

- Знаете что! - подала, наконец, голос Наташа. - Уходите оба отсюда! Немедленно! Ну что вы за люди! Прямо петухи какие-то. Все настроение мне испортили.

Плечом к плечу Пряжкин и Погремушка дошли до сеней, а на крыльце как по команде остановились.

- Я это тебе, гад, никогда не забуду, - от всей души пообещал министр пропаганды.

- Не прыгай, а то по стенке размажу, - предупредил Пряжкин.

- Да я таких вояк, как ты...

Что делал Погремушка с такими вояками, как Пряжкин, осталось тайной, потому что спустя секунду он лежал головой в сугробе. Министр обороны несколько раз обошел вокруг поверженного коллеги, но бить больше не стал очень уж непрезентабельно выглядел тощий зад Погремушки, а в особенности его голая спина, на которой задралось с полдюжины нижних рубашек разной степени свежести.

- Вставай, - сказал Пряжкин, вполне миролюбиво. - Не трону.

Погремушка с усилием выдернул из снега голову и глубоко, со всхрапом вздохнул, словно ныряльщик, вернувшийся с большой глубины.

- Все, - печально произнес он. - Все тебе, Пряжкин. Конец.

- Ползи, ползи...

- Все, - повторил Погремушка, как сомнамбула. - Все. Конец тебе, Пряжкин.

- Ползи, говорю. Папочке пожалуйся.

- А за это тебе дважды конец.

К счастью, министр бдительности был еще на службе. Увидев входящего Пряжкина, он мановением руки отослал из кабинета троюродную племянницу и деверя, что-то докладывавших ему перед этим.

- Что случилось? - спросил он. - На тебя глядеть страшно.

- Невыполнимое задание вы мне поручили, - сообщил Пряжкин. - Овечкин ее ни шаг от себя не отпускает. Чуть ли не под арестом держит. Вижу, она бы и хотела со мной поговорить, да не может. Надо что-то предпринимать.

- У тебя самого какие-нибудь соображения есть?

- Первым делом ее надо из министерства пропаганды вытащить. Пошлите ее, к примеру, в Ливонию. Пускай расскажет народу, какая невыносимая жизнь за рубежом. А я сопровождающим поеду.

- Губа у тебя не дура, - Зайцев почесал свой бледный остренький нос. - Вот что. Завтра к рубежу отправляется караван за данью. С ним и поезжайте. Думаю, двух суток тебе на все хватит. А я тем временем и камеру подготовлю. Вот только куда на это время Овечкина деть? Еще увяжется за вами.

- Вы его в противоположную сторону пошлите. К оленеводам Туркестана. Он давно туда рвется.

- Это ты неплохо придумал. Вот только с Силой Гораздовичем согласовать надо.

- А разве он сам за данью не едет?

- Приболел Сила Гораздович. Вместо себя Шишкина посылает.

- Так мне, значит, на завтра готовиться?

- Готовься. Все детали я беру на себя. Но только смотри, не подведи меня!

- Что ж ты один, начальник? - удивился Пашка, когда Пряжкин вернулся в штаб. - Выходит, я зря половицы ножичком скреб! А какая закуска пропадает - глянь! Я за этого лосося теплые портянки отдал. Не сговорились?

- Не сговорились, - признался Пряжкин.

- Если тебе баба нужна, я мигом организую.

- Нет... Мне на твоих баб сейчас смотреть противно. Эх, Пашка, если бы ты ее видел...

- Не печалься, командир. Не все еще потеряно. Сокол, и тот не всякую утку с первого захода бьет.

- Завтра утром пораньше встанем. К рубежу пойдем. За данью. Ты нарты приготовь.

- Дело хорошее. За данью я хоть на край света поеду. Только одних нарт, думаю, мало будет. Я к утру штук пять пригоню.

- Хватит одних.

- Твое слово последнее, командир. Одни, так одни, - разочарованно протянул Пашка. - Только это дело сначала отметить не мешает. А то удачи не будет.

- Бес с тобой, - сдался Пряжкин. - Только для порядка сначала идола ублажи.

- Это я мигом! - Прихватив кружку спирта и хвост лосося, Пашка вылетел из избы.

Продышав в оконном стекле глазок, Пряжкин глянул наружу и успел застать самый конец обряда жертвоприношения - выпив до дна кружку, Пашка топнул ногой, утерся рукавом и что есть силы шлепнул идола лососиной по носу.

- Исполнено, - доложил он, возвращаясь. - Доволен, кол деревянный. Дары с благодарностью принял и счастливого пути нам пожелал.

Спустя час Пряжкин, обнимая Пашку, заплетающимся языком втолковывал ему:

- Ты знаешь, что такое тангаж? Да где тебе... Тангаж - это угловое движение летательного аппарата относительно оси, проходящей через центр массы летательного аппарата и перпендикулярное продольной плоскости симметрии. Смотри, рисую... Понял? Никто этого здесь не знает! Один я знаю...

- А теперь и я буду знать! - промычал Пашка. - Мне, начальник, знать можно?