Пола Вольски - Жена чародея (Чародей - 1)

Он взглянул на нее как на незнакомку.

- А какое вам до этого дело, мадам?

- Да вот уж такое, - ответила Верран. - Вы мой муж, и мне есть дело до всего, чем вы занимаетесь. Тем более, если вам угрожает опасность.

- А вы решили, что мне угрожает опасность? - Верран кивнула. - Но почему?

- Мне кажется, что, занимаясь тем, чем вы занимаетесь, вы подвергаете себя риску.

- Вас пугают призраки, мадам. Мне не хотелось бы волновать вас в вашем нынешнем состоянии, вот почему я не посвящаю вас в свои планы.

- Значит, я никогда не удостоюсь доверия лорда Грижни?

- Меня интересует ваша безопасность. С доверием или недоверием это никак не связано.

- А я полагаю, что связано. Но сейчас вам придется довериться мне независимо от того, доверяете вы мне или нет. Потому что я, кажется, поняла, к чему вы стремитесь.

- Давайте не будем это обсуждать. Прошу вас вернуться к себе в покои.

Она глянула ему в глаза, ледяные и темные, как глубь моря. Губы его были бесстрастно поджаты. Но она уже научилась читать выражения этого лица и этих глаз и сейчас недвусмысленно поняла, что в своем предположении не ошиблась.

- Вы вместе с другими магами задумали вооруженное восстание или что-то в этом роде. Я понимаю, что политика герцога и опасность, угрожающая из-за нее всему государству, повергают вас в отчаяние. И теперь вы решили силой заставить его править страной надлежащим образом. Скажите мне, неужели я ошибаюсь? - По его лицу скользнула легкая тень, однако он промолчал. - Вы не отвечаете? Мой дорогой лорд, неужели вы не понимаете, как много для меня значит сознание, что мой муж одарил меня своим доверием? А если этого не произойдет, то сможем ли мы называть друг друга мужем и женой?

Он смотрел на нее, и постепенно жесткие линии его лица смягчались.

- Как вы пришли к этому выводу, мадам?

- Уже несколько недель мне ясно, что происходит нечто странное, - с готовностью пояснила Верран. - Странное и в то же время важное, однако я и понятия не имела, что это такое. Затем я пришла сюда и увидела план дворца, на котором помечены все сторожевые посты, и приложенный к нему список магов. Ну, и одно с другим сочеталось у меня в голове, и внезапно я поняла, что вы что-то замышляете против герцога. А единственное, что вы могли бы замыслить, сводится к тому, чтобы заставить его произвести некоторые перемены в политике. Скажем, вернуть наши крепости, отданные Гард-Ламмису. Я права?

- Отчасти. Ваша интуиция хороша, однако не безупречна.

- Что вы имеете в виду?

- Неужели вы полагаете, что герцога можно перевоспитать? Что его разум поддается реформированию? Что его вкусы, амбиции и предпочтения могут измениться или же быть изменены?

- Не знаю. А что, это имеет значение? Или если вы с вашими друзьями заставите герцога Повона вести себя надлежащим образом, ему это не понравится?

- Надлежащим образом! А вы так уверены в том, что я знаю, как следует поступать надлежащим образом?

- Разумеется, - без колебаний и раздумий ответила Верран.

- Но почему?

- Я это чувствую.

- Вы отвечаете, как следует не подумав и не обладая полнотой информации. Это сомнительный вывод.

- Так что же, Террз, мне не следует вам доверять?

- Сначала выслушайте, а уж потом составьте свое мнение. Если допустить, что я и впрямь могу заставить герцога вести себя надлежащим образом, как вы изволили выразиться, то как, по-вашему, станет его высочество относиться к Избранным при таком повороте событий?

- Он рассердится. Он станет вашим врагом. Но он и так вам враг, так что большой разницы это не составит. Да и что он сможет против вас предпринять? Избранные неуязвимы.

- Вы рассуждаете довольно наивно. Но поразмыслите хорошенько. Можно ли заставить насквозь порочного человека править страной справедливо? Может ли человек, у которого отсутствуют интеллект, сила и честь, править мудро? Может ли невежда, а с недавних пор и уголовный преступник хоть когда-нибудь превратиться во что-то иное, нежели позор и вечную угрозу для города-государства, которым он правит?

- Но если он и впрямь так плох, то не можете ли вы прибегнуть к помощи Познания с тем, чтобы его исправить?

- Вы даже не представляете себе всех осложнений, связанных с осуществлением вашего предложения.

- Но Избранные способны сотворить практически все, что угодно, разве не так?

- Вы переоцениваете наши возможности. Наша власть значительна, но не безгранична. Достаточно упомянуть о том, что мы не смогли бы, да и не имели бы права менять главные черты характера нашего государя. Мы не смогли бы целиком и полностью контролировать его действия. А поскольку мы собираемся действовать в интересах всего Ланти-Юма, то что же нам остается, мадам?