Пола Вольски - Жена чародея (Чародей - 1)

Верран вскочила с места.

- Что это? - вскричала она.

Он ничего не ответил, да и не мог ответить. Глаза его были полны гнева, страха и какой-то неизъяснимой ненависти. Проследив за направлением его взгляда, Верран практически ничего не увидела. Разве что легкое облачко дыма, повисшее в воздухе возле его кресла. А больше ничего. Ничего, что могло бы объяснить его мучения. Она подбежала к колокольчику, резко позвонила, вернулась к Бренну. Кровь струилась у него из носа, а на губах выступила розовая пена. Он запрокинулся в кресле, он сейчас уже не столько сидел в нем, сколько лежал, а хриплые звуки, доносящиеся у него изо рта, были просто-напросто страшны.

Верран опустилась возле него на колени.

- Бренн, сейчас придут слуги. Мы позовем врача, он скоро явится. А до тех пор сами как-нибудь постараемся облегчить твою боль. У лорда Грижни есть удивительные снадобья...

Бренн все еще не мог говорить, однако здесь он покачал головой.

- Непременно прими, тебе это нужно...

Спазм медленно проходил. Железная хватка у него на горле разжалась.

- Никаких лекарств, - с трудом прошептал Бренн. - И никакого врача.

Он откинулся в кресле, закрыл глаза.

- Но ты так болен...

- Это сейчас пройдет.

- Хотелось бы мне быть в этом уверенной.

- Да уж, будь уверена. Такого рода приступы бывают у меня часто. И, как правило, они быстро проходят.

- И с каких пор у тебя эти приступы?

- Недавно. И началось это для меня совершенно неожиданно.

Открыв глаза, он виновато улыбнулся ей.

В дверях появились двое мутантов. Верран жестом отослала их, однако уйти им почему-то не захотелось. Они принялись переминаться с ноги на ногу, стоя на пороге, их красноватые глазки неуверенно бегали по комнате, их ноздри раздувались, - одним словом, все выглядело так, будто что-то их раздражает. Верран повторила свой жест с большей категоричностью - и мутанты нехотя удалились. Тихое шипение свидетельствовало о том, что они чем-то недовольны.

Бренн принял в кресле нормальное положение. Вид у него был еще более изможденный, чем раньше, но общее состояние несомненно улучшилось.

- Я ухожу.

- Да что ты! Ты еще слишком слаб.

- Не тревожься, Верран. В этом нет ни малейшей необходимости.

- А мне кажется, что есть. Что-то с тобой не так, совсем не так, и мне хочется помочь тебе. Только позволь мне...

- Если ты и впрямь хочешь помочь мне, то пообещай одну вещь.

- Какую же?

- Пообещай никому ничего не рассказывать.

- Но лорду Грижни наверняка...

- Никому, поняла? Ты мне обещаешь?

- Но мне бы хотелось разубедить тебя... - Он так насупился, что она поспешила добавить: - Ну, хорошо, хорошо, если уж тебе этого действительно хочется. Я тебе обещаю.

Он с явным облегчением кивнул, затем не без труда поднялся на ноги.

- Не надо бы тебе уходить в таком виде, Бренн. - Он промолчал, и Верран продолжала: - А если уж тебе и впрямь надо, ты хотя бы возьми один из наших домбулисов. Кто-нибудь из слуг отвезет тебя.

- Нет. Спасибо. Да это и не нужно. Пожалуйста, не провожай меня. До набережной я доберусь и сам.

Он пошел к выходу. Он двигался как глубокий старик или тяжелобольной.

- Бренн! - Услышав ее возглас, он обернулся и посмотрел на нее. Книги, которые приготовил для тебя лорд Грижни. Они тебе нужны?

Он кивнул и, как это ни удивительно, его бледное лицо залилось краской. Книги и документы он принял явно нехотя. Много они не весили, но у него в руках показались непосильной ношей, и из комнаты он вышел с таким трудом, словно был каторжником, волочащим за собой ядро.

Проводив Бренна до порога, Верран вернулась в гостиную и села в кресло. Она глубоко и тревожно задумалась. Затем вдохнула, подняла голову и огляделась по сторонам. Ей внезапно подумалось, что собственная гостиная не понравилась ей с самого начала, а сейчас разонравилась и вовсе. Здесь присутствовало что-то неприятное, и ведь так показалось не ей одной. Мутанты, судя по всему, пришли к точно такому же мнению. Возможно, здесь были какие-то неполадки с вентиляцией. Верран вспомнила нечто вроде облачка дыма, появившегося в комнате в те мгновения, когда у Бренна произошел приступ, однако сейчас этого облачка уже не было. Возможно, необходимо прочистить дымоход. Более глубокие опасения она отвергла, однако гостиную поспешила покинуть.

День тянулся медленно, как это обычно и бывало в отсутствие Фал-Грижни. Верран подметила, что беспрестанно думает о Бренне Уэйт-Базефе и о его странном недуге. Какой у него жалкий, какой больной, какой затравленный вид! Наверняка речь идет не только о чисто телесном заболевании. Что-то чудовищное гложет его, но она и придумать не могла, чем бы таким это могло оказаться. "Поверь, пожалуйста, что мотивы, которыми я руководствовался, были честными", - умолял он ее, а ведь прозвучало это так, словно он сделал нечто постыдное. Но Бренн человек честный и великодушный - и трудно поверить, что он способен совершить нечто недостойное. Если бы только она могла посоветоваться с Фал-Грижни, он наверняка предложил бы разумный выход из создавшейся ситуации. Но Бренн потребовал от нее обета молчания, и она дала ему слово не рассказывать о злосчастном происшествии никому. Но ведь это касается только приступа, случившегося с Бренном. Она не нарушит обещания, если просто скажет мужу, что, по ее мнению, Бренн нуждается в помощи. А если он спросит, с чего она это взяла, можно будет объяснить, что речь идет всего лишь об интуиции. В конечном счете так оно и есть на самом деле.