Ксения Неверковская - Бегущие по мирам, или Где-то там далеко она живет моей жизнью

А знаете, мне даже нравился этот беззвучный режим: все было так тихо и просто, никто ничего от меня не требовал, один кивок головы мог заставить мир вокруг оставить меня в покое.

Но, все изменилось в обед, когда Рэм в очередной раз зашел ко мне в комнату. Теперь, он не приоткрыл легонько дверь, как делал это раньше. Он открыл ее настежь, после чего подошел, и очень твердо и убедительно сказал.

– Хора, пришло время просыпаться.

Я медленно встала с кровати, подав знак типа: ну ладно, как скажешь .

Мы пошли на кухню, я снова приняла кучу разных традиционных и нетрадиционных лекарств, после чего заново направилась в свою комнату.

– Нет, Хора, ты и так слишком много отдыхала. Я думаю, тебе уже достаточно лежать без дела в своей комнате.

Этот тон мне был совсем не по вкусу. С какой это радости Рэм взял на себя полномочия рассказывать, сколько мне находиться в своей комнате? Своим выражением лица я ясно выразила свое очевидное недовольствие.

– Хора, я и вправду думаю, что ничего плохого не случится, если ты какое-то время проведешь здесь со мной: можем посмотреть телевизор, или еще чем-нибудь заняться, только бы ты, хоть на время оторвалась от своего лежание и созерцания потолка.

Я недовольно приползла в гостиную, и уселась на диван. Следующие несколько минут я сидела, безразлично уставившись в телевизор, демонстрируя свой легкий протест этой начальной стадии диктатуры. Но тут, дело перешло все границы. Рэм выключил звук телевизора, и начал говорить.

– Хора, послушай, я тебе желаю только добра, потому, просто не могу молчать. Я уже давно понял, что это не ларингит сразил тебя наповал и забрал все жизненные силы. Это кое-что другое – УНЫНЬЕ, и вдобавок к нему невероятной силы ЛЕНЬ!

Мои глаза округлились. Да как… да как он смеет! Мне и так нелегко, а какой-то знакомец будет мне рассказывать, что я угрюмая и ленивая! Но, это было только начало…

– Хора, ты только вдумайся в то, что с тобой произошло: в твой мир пришла какая-то посторонняя девица, и предъявила права на твое место, на твое имя, на твою жизнь, а ты и пальцем не шевельнула, чтобы ей хотя бы возразить. Ты отдала свою жизнь без боя. Почему? Неужели ты не ценила все то, что у тебя было? Хотя, возможно так и есть? В твоем резюме написано одно, но на деле все выглядит немного иначе: ни одно из дел, за которые ты бралась, тебе не удалось вывести на какой-либо приличный уровень. А друзья? Ладно у тебя не было родителей, но другие родственники, друзья, близкие люди? Почему я ни разу не слышал, чтобы ты по кому-либо из них скучала? Так может ты и вправду проживала не самую интересную (если не сказать больше) жизнь? Тогда поступок твоего двойника очень даже оправданный: зачем человеку оставлять то, что он совершенно не ценит?

Я сидела на диване, удивленная и напуганная, а возмущение распирало меня изнутри. Я ничего не могла ответить, но, даже если бы у меня был мой голос, я бы все равно не нашла чем апеллировать. Что вообще можно ответить такой вопиющей бестактности??? А Рэм все продолжал:

– И вот, тебе предоставили второй шанс. Ты сама выбрала мир, в котором пожелала жить. Первый день собеседований, и ты вначале боишься людей и всех их предложений, как огня, поскорее убегаешь после каждой встречи, а потом полностью опускаешь руки, нарекаешь себя неудачницей, и побыстрее ищешь, кого бы обвинить во всех своих неудачах. И, наконец, родители. Не знаю, чего ты ждала от этой встречи, но я видел твое разочарование. Но, Хора, ты пойми: тебе тяжело было жить все эти годы без родителей, ты их никогда не знала. Но они тебя успели узнать! Узнать, еще и полюбить больше жизни! А потом… а потом потеряли навсегда. И вот, спустя много лет, когда они хоть как-то смогли смириться с этой потерей, бац – появляешься ты: то ли дочь, то ли не дочь, но девочка, с явным желанием по волшебному щелчку обрести семью, которой у нее не было.

После всех этих слов я могла бы расплакаться, если бы не была такая злая. Поэтому я сидела, насупив брови, и обдумывала, что скажу Рэму, как только ко мне вернется мой голос.

Последние слова Рэм уже говорил спокойней, явно умерив тон.

– Хора, я повторю, что не имел намерения попросту обидеть тебя. Когда мы впервые встретились, ты мне показалась одной из самых невероятных, ни на кого не похожих людей из всех, кого я встречал. Твои глаза светились, излучая силу и доброту, и я знал, что свет этот идет изнутри. Но теперь, я не могу понять где, а главное зачем, ты прячешь это все так глубоко, не показывая людям и миру даже части того, на что ты способна? У меня сердце кровью обливалось, когда вчера, вместо удивительной девушки из соседнего мира, я увидел ее жалкую мерклую тень, блуждающую по квартире, словно приведение, умершее много лет назад, которое не в состоянии вспомнить, кем было при жизни. Я не могу тебя убедить, не могу заставить, я только прошу: перестань себя жалеть и начни наконец то что-нибудь делать.