Алексей Волков: Дорога

— Ничего себе скромник! Так с пулеметом разделался — одни ошметки остались, — возразила Аола.

— Ты не поняла. Скромен он на отдыхе, а в бою — огонь, — пояснила Аила. — Мужчина.

Олег почувствовал, что по его лицу расплывается глупейшая улыбка разомлевшего от похвал идиота и попытался ее убрать, но губы не слушались, и тогда он решил разговорить:

— Я думал, вас всех… ну, и разозлился.

Девушки рассмеялись.

— Да мы что, дуры — под пули лезть, — выразила общую мысль Аола. — Он еще стрелять не начал, а мы уже землю носом рыли.

— Хватит болтать, — оборвала ее Аала. — Человек нам, можно сказать, жизнь спас, а вы тут…

— Смирно! — выкрикнула вдруг Аила.

На поляну вышел генерал. Через плечо у него висела кожаная сумка.

— Вольно! — он с удовлетворением оглядел застывших солдат, прошелся взад-вперед и остановился напротив Олега.

— Что может быть лучшей наградой для солдата, чем девичий поцелуй? — задумчиво произнес он.

— Мы тоже солдаты, мой генерал, — напомнила Аала.

Генерал улыбнулся.

— А ты молодец, — по-отечески обратился он к Олегу. — Я сразу понял, что из тебя будет толк, и не ошибся.

Олег почувствовал, что на лице вновь возникает все та же глупейшая улыбка, но на этот раз на помощь пришло воспоминание о дисциплинарном уставе, и улыбка была с позором изгнана прочь.

Генерал с пониманием посмотрел на бравого солдата и не приказал, а тихо объявил:

— Построиться. Рядовой Олег — ко мне.

Олег вышел, чеканя шаг, остановился и отдал честь.

— Мой генерал, рядовой Олег по вашему приказанию прибыл!

— За умелые действия в бою присваиваю вам звание лейтенанта!

— Служу Родине, мой генерал!

— Кроме того, за находчивость и мужество, решительно изменившие обстановку на поле бое, награждаю вас орденом… — генерал запустил руку в сумку, порылся, вытащил орден и посмотрел на него, — …Большой Медведицы.

Орден украсил лейтенантскую грудь, и Олег ощутил прилив законной гордости.

— Еще раз служу Родине, мой генерал!

— Поздравляю! — генерал с чувством пожал ему руку и отступил на шаг.

Внезапно торжественность ритуала нарушил гнусный писк комара, вылетевшего на вечернюю охоту. Все застыли, пытаясь определить, кого он изберет своей жертвой, и ожидали команды «Вольно!», чтобы получить возможность защищаться, но генерал растерялся и промедлил, за что и был наказан. Комар впился ему в лоб, и тут Олег, нарушая субординацию, резко взмахнул рукой. Комар был уничтожен.

Генерал постоял в задумчивости, осмысливая происшествие, потер ладонью лоб, покопался в сумке и молча прицепил на грудь Олега еще один орден, потом тяжело вздохнул и пополнил коллекцию орденов у себя на груди.

— Лейтенант за мной, остальные свободны, — и генерал с достоинством зашагал прочь от места кровавой схватки.

…А потом был встречный бой, отступления и наступления, марш-броски, фланговые удары, и все это под бесконечный аккомпанемент артиллерийской канонады и пулеметной стрельбы. И каждый раз жизнь висела на тоненьком волоске удачи, но, видимо, прочным он оказался, этот волосок.

Прошла вечность, и наступила вторая, а с ней, — долгожданный приказ на отдых. О, немудреные солдатские радости: сон, баня, покой…

— А ты везучий, капитан, ни одной царапины, — генерал с интересом посмотрел на возмужавшего Олега. — Глядишь, и генералом станешь.

— Не откажусь. — Олег провел рукой по седой пряди и стряхнул с новенького погона воображаемую пылинку.

— И вот что. Отдых отдыхом, сам мужчина, понимаю, — генерал подмигнул и кивнул на девушек, отгораживавших какой-то материей кусочек поляны для импровизированной бани. — Однако о службе забывать тоже не следует. Чтобы были и посты, и все, что полагается. Мы на войне, хоть и в собственном тылу. Завтра приду с неожиданной проверкой, часиков в двенадцать, посмотрю, как и что.

— Понял. — Олег вслед за генералом скосил глаза в сторону бани.

То ли материал оказался не слишком плотным, то ли заходящее уже солнце светило под нужным углом, но на полотне отчетливо проступали женские силуэты. А фигурки у всех красивые, а мужчины любят глазами…

— Да-а, — протянул генерал. Уходить ему от подобного зрелища не хотелось, но должность не располагала к подглядыванию, и он поискал предлог, чтобы задержаться. — Тяжелые были бои. Давно таких не помню.

— Да, тяжелые, — согласился Олег, чувствуя себя ветераном, прошедшим огонь, воду и медные трубы.

— Зато с такими бойцами и воевать не в тягость, — выразил генерал мудрую мысль, не сводя глаз с баньки.