сhuch - Пино Кобато. Alma mater

Когда Падальщицы позволили техникам сконнектиться с мамой, чтобы узнать причину, по которой ее боевой арсенал оказался активирован, Пино сидел уже в своей комнате под присмотром молоденькой девушки, которая равнодушно смотрела по сторонам, не обращая внимания на него самого. Потом в комнату вошла другая девушка, бросив мимолетный взгляд на Пино, и сказала, что Хайдеггер берет это дело под свою ответственность. Первая девушка пожала плечами и сказала, что Пино – клон, а насколько она знает, рецессивные гены не прививаются клонам, но все же он, – и девушка кивнула в сторону Пино, – мастерски сработал, и это вызывает подозрение. Вторая девушка пожала плечами и сказала, что вероятно Хайдеггер делает успехи, во всяком случае она не хотела бы встретиться с этим клоном в темном переулке. Первая девушка обернулась с неприязнью посмотрела на Пино: «Ты думаешь, Френки?»

Потом в комнату вошла Мальвина, заметив этих девушек, она оскалилась и бросилась к Пино, защищая его от возможной агрессии. Девушки рассмеялись. «Их, что, выбрали для альфа-спаривания?» – поинтересовалась одна. «Не смеши меня, Клодин, – усмехнулась другая, – змея со свиньей? Вероятно, атавизм, – и вышла. Оставшаяся девушка еще раз посмотрела на Пино, все так же отрешенно смотрящего в некую точку мирового пространства, и вышла следом. Мальвина выдохнула с облегчением и потрепала Пино по загривку: «Просыпайся, дурачок, а то пропустишь самое интересное».

Хайдеггер вышел на свет божий из мрачной бетонной коробки, которую люди отвели своим детям, чтобы те усвоили мудрость мира, прежде чем навсегда затеряются в глубинах космоса; щурясь в лучах утреннего солнца, он мрачно усмехнулся и надвинул шляпу пониже, предаваясь сложному чувству, которое в его человеческой голове отозвалось простеньким рефреном: «Люди + космос = Абсурд», – и сделал шаг… затем еще, и остановился, утомленный до невозможности. «А ведь это непросто, – подумалось Хайдеггеру, – быть человеком». Затем ему вздумалось немедленно оказаться в кабинете Урсулы в мягком кресле, чтобы продолжить милую беседу, прерванную несколько дней назад внезапным визитом в Академию некого высокопоставленного лица, возможно даже Хозяина, вызвавшего к себе на ковер всех наблюдателей, но Хайдеггер вовремя спохватился и вернул себя обратно из той пространственно-временной структуры, где обитают существа его типа. «Потому что Урсула не должна догадаться, – подумал Хайдеггер, переводя дух, – что произошло».

Хайдеггер шел неторопливым даже черепашьим шагом, раскланиваясь с отставными геномами48, сухо кивая ученикам, зная, что каждый шаг приближает его… к поражению… И Хайдеггер улыбался, не потому что предстоящее переживание отвлечет его от квантовой скуки на неопределенный срок, а потому что аргументы Урсулы оказались несостоятельны. «Люди устремились в космос, – шептала она, глядя в его грустные глаза, – чтобы сбежать от себя». Хайдеггер пожимал плечами, не понимая, почему слова одного человека должны значить более, чем стратегические планы всего человечества: «С нами Бог», – написано на обшивках космических кораблей, устремившихся прочь с родной планеты. «Ваш Бог, – недоумевал Хайдеггер, – прогнал вас»? Урсула только виновато улыбалась, прикрывая рукой око Когнитивного Куратора, затем склонилась к самому уху Хайдеггера и призналась, что люди покинули Бога. «Но рано или поздно они вернутся, – страстно прошептала она, касаясь губами уха Хайдеггера, – чтобы покаяться за содеянное».

Хайдеггер тогда не нашелся, что ответить, и вынужден был покинуть Академию, терзаемый сомнениями. Однако теперь, когда Ясперс дал наводку, Хайдеггер докажет Урсуле, что их Бог – это Пожиратель первого типа, которой, как известно, не может утолить свой голод, поэтому люди никогда не вернутся, а будут скитаться по вселенной, пока пожирающее их изнутри любопытство не пожрет их и снаружи. И если Урсула будет упорствовать в своем неведении, Хайдеггер представит ей ее Бога во всей красе, а потом… сожрет его… в назидание. А потом слопает какого-нибудь Хозяина, а потом какого-нибудь Академика… а потом… И Хайдеггер остановился, сраженный своей логикой, которая даже в таком формализованном виде представляла из себя некий императив, а если Пожиратель, даже такой продвинутый как Хайдеггер начнет оправдывать свою квантовую неопределенность интересами, идущими впереди его голода, то вскоре он… как это называют людишки? Нажрется до отвала? – и Хайдеггер зажал рот сухонькой ладошкой, ужасаясь своей догадке, – и поменяет спин!