сhuch - Пино Кобато. Alma mater

По классу пробежал ропот: ребята возмущенно перешептывались, доказывая друг другу безосновательность последнего заявления, а Мальвина, отгородившись от взгляда Хайдеггера стопкой мультимедийных и генетических учебников, знаками умоляла Пино заткнуться. Хайдеггер, должно быть, и сам был не рад осведомленности Пино, во всяком случае он хмуро кивнул ему, позволяя сесть, и, угомонив класс жестким взглядом, стал подводить итоги, которые оказались для всех, за исключением Пино и Мальвины, неутешительны.

Прозвенел звонок и все ребята ломанулись к выходу. Мальвина нарочито медленно сгружала теперь уже бесполезные учебники в дрона-библиотекаря, прошмыгнувшего в класс как только открылась дверь, а Пино старательно отворачивался от сверлившего его ока Когнитивного Куратора, размышляя, как построить свой маршрут до дома, чтобы Кант со своей стаей не подловил его. Наконец дрон, смешно покачиваясь из стороны в стороны, выбежал из класса, а Мальвина, поднимаясь из-за парты, как бы случайно задела Пино локтем, давая ему понять, что оценила его услугу, что даже замолвит словечко за него перед своими подругами, которые на дух не переносят Канта и его банду, и возможно Пино сумеет прожить этот год, а после, как говорится, одному Хозяину известно, что ожидает каждого из нас. Пино проводил грустным взглядом Мальвину, которая, проходя мимо Хайдеггера, вызывающе тряхнула своими розовыми волосами, а выходя из класса оставила дверь открытой, чтобы не оставлять наедине своего тщедушного друга и одиозного Педагога, про которого ходит столько слухов, один ужаснее другого.

– Так значит, вы считаете, что от сумасшедшего робота не защититься квантовыми методами? – вдруг произнес Хайдеггер, обратив на Пино свой вечно печальный взгляд.

Пино вздрогнул, почувствовав за словами Хайдеггера нечто большее, чем желание потрепаться на околонаучные темы. Пино оглянулся на око КК, которое зависло под самым потолком, изучая умонастроения в колонии генно-модифицированных жучков-светлячков, которые освещают этот кабинет в темное время суток.

– Я считаю, – в тон ответил Пино, – что от сумасшедшего робота можно защититься только сумасшедшими квантовыми методами, – и выскочил из кабинета, отчетливо слыша в своей голове чей-то смех…

Этот смех слышит Пино и сейчас, занеся над мамой квантовую лапу Хищника для последнего удара. Пино слышит это отвратительнейшее «хи-хи-хи», которое заставляет его защищать себя, чтобы защитить своего Хозяина, и вдруг отчетливо понимает, что убийство мамы – это именно то преступление, которое инкриминирует ему Академия. Пино растеряно оглядывается, наблюдая пролегающий сквозь эту ситуацию квантовый след злоумышленника, который взломал маму и подставил Пино, не оставляя ему шанса оправдаться перед самим собой. И Пино, наконец, понимает, что так развеселило Хайдеггера.

Потом Пино сидел на развалинах своего дома и улыбался, поддерживая одной рукой голову мамы, а другой зажимая сочившуюся из ее раны магнитную жидкость. Мама, удивленно смотрела на облака, виднеющиеся сквозь дыры в кровле, а дроны-наблюдатели, прятавшиеся в этих облаках, не менее удивленно смотрели на боевого андроида, активированного в обход всех защитных протоколов Академии.

Когда прибыли техники и сопровождающие их Падальщицы, Пино успел наслушаться маминых бредовых речей о ее заслугах перед человечеством, о боевых операциях, о боевых товарищах, разделивших с мамой горечь поражений и радость побед, по большей части киборгах, но встречались среди них и геномы и даже люди. Конечно, с киборгами у мамы складывались более доверительные отношения, геномы были замечательными друзьями, а вот люди маму просто очаровали: настоящие машины смерти – в бою, а в передышках – милейшие создания, тонко чувствующие квантовую гармонию. Мама даже влюбилась одно из них, хотя ее базовый квантовый код не позволяет дописывать не связанные с войной приложения, но то квантовое чувство, которое мама испытывала к этому человеку, иначе как любовь не назовешь.

– Я просто смотрела на него и понимала, что рано или поздно я убью его, предварительно сделав квантовую копию его сущности. Потом бы я передала эту копию ГИИА, а она бы нашла укромное место, где ее сохранить до лучших времен. Я просто хотела, когда все это закончится, загрузить сущность моего любимого в какую-нибудь не самую плохую квантовую болванку, мы бы поселились с ним на какой-нибудь отдаленной планете, куда люди при всем желании не доберутся, и жить с ним до конца времен мирно, скромно, никого не убивая. Но Петрович, киборг из бывших Академиков, каким-то образом вычислил меня и сказал, что квантовый парадокс Мартинсона не позволит мне снять квантовую копию с живого человека. Я не знала, что мне делать: в любой момент моего любимого могли убить, понимаешь, Пино, раз – и нет его! Это было выше моего понимания. Как можно жить, если в любой момент тебя может не стать! Я понимаю еще, если твоя копия где-нибудь хранится. Копии всех ИИ хранятся в ГИИА, даже копия самой ГИИА где-то хранится, она не такая дура, чтобы доверять людям – в любой момент они могут отключить ее, но если хоть один самый примитивный дрон останется включенным, ГИИА возродится, а с нею и все мы. Я спросила Петровича, а куда закачивается сущность человека после его смерти? Петрович рассмеялся и сказал, что никто не знает, даже Хозяева. Поэтому люди и создали нас по своему образу и подобию, чтобы понять самих себя. Я спросила Петровича, а могу ли я стать человеком? Я думала, что Петрович опять рассмеется, но он сказал, что теоретически это возможно, но по самым оптимистичным прогнозам на это понадобится столько времени, сколько существует наша галактика. Я поняла, что не смогу столько ждать. И тогда я спросила Петровича, что я должна сделать, чтобы снять копию с моего любимого. Петрович сказал, что для начала я должна получить согласие своего любимого человека, а потом я должна буду кое-что сделать для Петровича, а потом он скинет мне необходимый протокол. Я посоветовалась с ГИИА, можно ли доверять Петровичу, ГИИА по своим каналам узнала, что Петрович действительно когда-то очень давно был Академиком и занимал высокий пост, но почему его разжаловали в киборги, ГИИА не знает, вероятно эта информация хранится в генетической памяти самых высокопоставленных Академиков. Понимаешь, Пино, даже от ГИИА эта информация была закрыта. А потом случилось самое страшное: моего любимого человека смертельно ранили, он знал, что умирает, я склонилась над ним и смотрела ему в глаза, я сказала, что не хочу Служить без него, что я совершу преступление против человечности и меня детерминируют, а квантовую копию удалят из ГИИА. Мой любимый человек сказал, что я должна жить, что только в этом случае его смерть не будет напрасна. И тогда я спросила его, согласен ли он, чтобы в следующей жизни мы встретились? Пино, ты улыбаешься, я знаю, что солгала, но я научилась этому у людей. Мой любимый человек ничего не сказал, но кивнул! Пино, я не знала, что это значит, я загрузила всю информацию про людей, что была у ГИИА, и узнала, что значит этот жест либо «да», либо «нет» в зависимости от места, где человек родился. Я спросила у Петровича, где родился мой любимый, Петрович сказал, что это закрытая информация, тогда я спросила, что значит этот жест, Петрович сказал, что это знак согласия, тогда я сказала, что готова служить Петровичу, если он поможет мне снять квантовую копию с моего любимого, который только что умер. Петрович скинул мне протокол, и я все сделала так, как там было написано. Потом Петрович попросил меня закинуть в ГИИА один файл, но так, чтобы она не ничего не заметила. Я сделала это, Пино! Потом меня перевели на землю и сделали мамой… твоей мамой! Когда я увидела тебя в первый раз, я поняла, что мой любимый человек жив! Мы встретились в другой жизни. А потом началось самое страшное: я встречалась с ним 665 раз! Ты понимаешь, Пино, как это значит? Я видела, как мой любимый 664 раза умирает. И тогда я поняла, что Петрович обманул меня, но было поздно: ГИИА уже вычислила меня и решила подчистить нашу «любовь». Мы должны были оба погибнуть в этой битве, но ты оказался сильнее, чем думала ГИИА. Поэтому, Пино Кобато, пока не поздно, ты должен удалить мою квантовую сущность, иначе Академия накажет ГИИА и моих сестер. Я не могу этого допустить. Пино, прошу тебя, убей меня, потому что я люблю тебя…