Сергей Казакевич - Барон ВВВ. Небылицы, поведанные одним достойным человеком

Нервное движение рукой с поляризатором… влево… вправо от тропы… Есть!

Буквально в трёх метрах от меня появился фрагмент серой стены, попавший в пятно излучения поляризатора. Кусок здания висел прямо в воздухе, разглядеть его целиком не представлялось возможным. Я вскочил, стал пятиться назад. Вскоре пятно поляризатора выявило почти всё здание. Поводив гаджетом вверх-вниз, удалось создать целостное впечатление об объекте. Передо мной возвышалась серая круглая башня без окон с единственной деревянной дверью внизу. Тропа, действительно, проходила мимо, а не вела ко входу.

Дверь легко открылась. Пламя свечей колыхнулось, когда я быстро взбежал по лестнице. Поляризатор не понадобился ни в шкафу, ни у той двери, которую совсем недавно я пытался выбить плечом.

Радостный, я влетел в зал-лабораторию на первом этаже. Посреди помещения, засунув руки в карманы, с едва заметной, как у Джоконды, улыбкой стоял Владимир Иванович. Я остановился напротив него, не зная, что сказать.

– Туалеты там, – указал он большим пальцем правой руки через своё плечо и добавил к улыбке несколько делений.

Вскоре мы сидели на террасе за столиком напротив друг друга. Я любовался мелкой рябью у берега, ожидая, пока Володя приступит к ужину. А он сидел, подперев подбородок сложенными в замок кистями рук, опираясь локтями на стол, и откровенно рассматривал меня. Достаточно мне было открыть рот, а я собирался задать вопрос новому знакомому, как он вдруг, опередив меня, спросил:

– Вовчик, как ты думаешь, какое сегодня число?

Если честно, он сразу поставил меня в тупик. Я хорошо помнил, что именно с двадцатого июля должен был приступить по контракту к работе. Да, чёрт побери, сегодня утром, двадцатого июля, я прилетел с Сергеем Ивановичем на этот остров.

Возможно, он подметил острым глазом следы кратковременной растерянности, думаю, он считал некую информацию с моего лица за доли секунды. Но уже в следующее мгновение я бодро отвечал:

– Двадцатое июля, Володя. Разве это тест? Так, разминка.

Подвинув к себе тарелку с овсянкой, поверх которой заманчиво таял кусок сливочного масла, он запустил ложку в кашу. Смотря на его пока ещё небольшие залысины, я также приступил к приёму пищи.

Мы время от времени поглядывали друг на друга. Он молчал, мне это не мешало. По-прежнему сохранялось благоприятное впечатление об этом человеке, сложившееся с самого начала.

– Двадцать первое, – неожиданно заявил он, когда я, наслаждаясь компотом, «завис» в задумчивости взглядом на том месте, где озеро сходилось с небом. Так хотелось различить эту черту, но это всё не удавалось, а мысли остановились. У меня были вопросы к этому человеку, но не сейчас, пожалуй… Позже. Надо уловить эту черту.

– Двадцать первое, – повторил он и опять сумел меня удивить, добавив, – августа.

Я подавился жидким компотом. От неожиданности забухало сердце. Осипшим голосом вопросил:

– Какого года?

– А… Не пугайтесь, прошу Вас.

Он перешёл на «вы», очевидно, чтобы успокоить.

– Год тот же, – добавил он, – но прошёл месяц… как ты прибыл сюда.

Сердце всё ещё разрывалось.

– Пульс учащённый, – произнёс он, внимательно вглядываясь в моё лицо. Я вспомнил слова Сергея Ивановича о контроле моих параметров круглые сутки.

– Кажется, ты успокаиваешься, – сказал он. Мне, я начал понимать, импонировала его манера вести разговор. Просто до этого он либо молчал, либо мы находились в разных точках пространства. А он тем временем выдавал мне информацию.

– Я понимаю, неожиданно… ты, вижу, потрясён. Мы в лаборатории ждали тебя целый месяц. Это… это, – он начал подбирать слова, – как… замедленная съёмка, понимаешь? Сегодня двадцать первое августа, утро. Ты ушёл «туда» двадцатого июля, ближе к вечеру.

Только тут я обратил внимание на положение солнца. Перед моим первым вторжением оно стояло над лесом, сейчас же брало разбег с противоположной стороны, над озером.

Я «там» был час, ну, два… Здесь прошёл месяц.

– Работа нашей группы свелась к рутине, мы просто записывали видео происходящих с тобой событий, потому что смотреть на то, как ты проходишь по полю дистанцию в метр, было просто физически невозможно. Ты проходил метр за час. Работали по двое, сменяясь через каждые восемь часов. Видеозапись, записанную каждой группой, ускоряли в десятки раз, чтобы просмотреть в нормальном темпе. Но, кроме перечисленных неудобств, к счастью, есть плюсы. Мы можем оперативно влиять на процесс. И ещё – много времени на анализ. Ты «там» провёл не более двух часов. У меня прошёл месяц. Я постарел? Заметно?