Сергей Казакевич - Барон ВВВ. Небылицы, поведанные одним достойным человеком

– В числе секретных технологий, собранных воедино, – заговорил, наконец, Вовчик, – была и определённая предварительная работа с «наблюдателем», как официально именовался я в документах. Без психолога ничего бы не получилось.

Так вот, когда мы вошли в дом, я обомлел. Весь первый этаж представлял собою некое подобие студии. Десятки экранов, какие-то пульты, компьютеры. Сергей Иванович, ну, полковник который, объяснил, что здесь будут обрабатываться результаты всех «вторжений», как он выразился, и компетентная комиссия, с которой по определённым причинам меня пока нельзя знакомить, будет анализировать результаты моих действий, корректируя их по мере необходимости.

«Жилой блок, – он поднял голову, – на втором этаже. Всё, что необходимо для хорошего отдыха и быта, имеется. Ограничения расписаны в договоре по пунктам. Ну, – он улыбнулся, – сам увидишь. И даже если что-то не пойдёт, дело-то неизведанное, без предельной самоотдачи ко мне потом на отчёт лучше не появляйся».

Он обнял меня. «Я буду рядом, – сказал, – буду знать каждый твой шаг, мне расшифруют любую кривую с любого участка твоей электроэнцефалограммы… или кардиограммы. Ты даже не представляешь, что мне ещё расшифруют. Ты должен забыть обо всём. Успеха!»

Он оттолкнул меня легонько и вышел из здания. Вертолёт улетел. До конца экспериментов я довольствовался лишь обществом Владимира Ивановича.

Учитывая, что новые знакомые обычно быстро признаются, насколько легко со мной общаться, я не ожидал сюрпризов.

Владимир Иванович спокойно отнёсся к тому, что я предложил называть его Володей. Сам он, не спрашивая, уже вечером первого дня стал называть меня Вовчиком. К чему – к чему, а к этому я был готов.

Он не дал мне времени на раскачку, сразу приступив к делу. Показал студию. В тот момент, ещё не представляя себе толком основную работу, я плохо понял его объяснения, когда он показывал мне графики и осциллограммы, фиксировал моё внимание на задержках эхо-сигнала, на форме сигнала, у которого есть фазы атаки и затухания. Всё это я знал. Но у меня произошёл какой-то разрыв между тем, что я ожидал, и тем, что, – кажется, – всё банально сводится либо к подводным анализаторам звуков, их характеристикам (вокруг острова вода, заметьте), либо к локаторам воздушных целей. В чём же тогда моя миссия? Всё, что он мне рассказывал, знают даже студенты.

Я нашёл в себе силы отбросить эти мысли. Ты здесь зачем, мужчина? Работай!

Перед тем, как отправить меня наверх, психолог протянул то ли зажигалку, то ли флэшку. На корпусе гаджета располагались кнопка и излучатель (как мне сначала показалось, – светодиод). На мой вопросительный взгляд коротко бросил: «Поляризатор. Пригодится».

…Это только снаружи коттедж выглядел великолепно. Моя комната обескураживала. Кровать с железными спинками, как у меня дома. Стул, стол, шкафчик. Узкое окно. В другом конце комнаты, за занавеской, ведро для отправления надобностей. Первые секунды, конечно, шок. Зачем было городить такой красивый большой дом? И в нём вот это?!

Я в растерянности сел на скрипнувшую кровать. Ни на столе, ни на стене никакого средства связи. Хотя бы телефона, скажем.

Я более внимательно осмотрел комнату. Её интерьер совсем никак нельзя было увязать с тем впечатлением от острова, что я испытал сначала.

Под потолком деревянный, со щелями, брус – перекрытия. Писк моды? Что-то непохоже. Ведро за занавеской – писк моды? А стены. Неровно наложенная глина, под которой угадываются закреплённые крест-накрест деревянные, вручную выщепленные, рейки. Может, продольной пилой, или даже ножом. Я провёл пальцем по угадывающейся рейке. Неровная структура дерева, – словно лучину кололи. Явно не на станке пилена.

Пока рассматривал стену, добрался до двери. Добротная, не филёнка. Из толстенных досок, тоже вручную щепали ствол, топором ровняли. Сбита поперёк двумя досками, под которые вырезаны небольшие углубления. Ручка дивная. Великолепной работы кованая ручка.

Я толкнул дверь. Не открывается. Сильнее. Закрыта? Неужели меня закрыли? Двинул плечом. Чёрт, больно.

Нащупав в кармане поляризатор, навёл его на дверь и нажал кнопку. Ничего не изменилось, дверь не поддалась.

Несколько минут я сидел на кровати. Хорошо, дома такая же, металлическая. Привык.

Глупо как-то. Я закрыт. На потолке, – а я смотрел как раз вверх, – паутина. За задёрнутой шторкой… понятно, что. Ах, да. Надо заглянуть в шкафчик.

По поскрипывающим половицам медленно, словно собирался что-то украсть, подошёл к шкафу. Узкий, но высокий. Если попробовать отгадать, – что там? Я закрыл глаза. Ну, допустим, постельный набор… что ещё? Пара белья? Возможно. Но остаётся ещё достаточно места. Для чего? Женщина бы сообразила, для чего.