Ллойд Морган - Битый снег

– Все, что касается артиллерии: пушек, мортир – это не ваше собачье дело! – громыхал поручик. – Ваше дело – не подпускать неприятеля к нашим батареям и не стоять на пути у снарядов. Ядро или книппель не разбирает, свой ты или чужой. Как и пуля – она бьет без раздумий. В кого попал – тот сам и виноват. Понятно?

– Так точно! – гаркнул строй новобранцев.

– Типы пушечных снарядов: ядро. Самый просто и понятный – круглый и тяжелый. Падает на землю – разлетается на осколки, поражающие неприятеля и всех, кто вообще рядом оказался. Есть бомбы – как ядро, только внутри еще и взрывчатка. Попадет в тебя такая штука – мамочка даже конверта с лоскутками не получит. Картечь – это как много маленьких ядер, заряженных разом. Эффективно против больших скоплений неприятеля. Брандскугели – это, братцы, как большая летучая зажигалка. Бахнешь такой дурой разок в дом – и все, от дома один факел и останется. Книппели – это как два ядра, соединенных либо цепью, либо стальной палкой. На гантелю похоже. Очень удобно для того, чтобы валить ими мачты кораблей или деревья. Людей тоже разрывает неслабо, не рекомендую на пути стоять.

Класс подобострастно засмеялся.

– Теперь перейдем к тому, что касается непосредственно вас. К гранатам.

Поручик вынул из стола гранату – больше всего она была похожа на высокую консервную банку с приделанной деревянной рукояткой. Цветом она была зеленая, как и большая часть предметов в вооруженных силах Империи.

– Граната состоит из взрывной части (он щелкнул по «банке» ногтем) и метательной рукояти. Рукоять, в свою очередь, состоит из рукояти (смех в классе был пресечен суровым взглядом поручика) и взрывателя (он указал пальцем на ближний к взрывной части конец рукояти. Там было небольшое отверстие, из которого торчало проволочное кольцо). Чтобы гранату активировать, надо разогнуть усики чеки и только после этого выдернуть чеку. Ясно?

– Так точно! – гаркнул класс.

Поручик неторопливо разогнул усики чеки, подошел к двери, ведущей в коридор, выдернул чеку и бросил гранату на пол, а сам шагнул в коридор.

Лем, как и остальной класс, остался стоять и даже не шелохнулся – вполне логично, что поручик не стал бы убивать целый класс новобранцев просто потому, что у него была граната.

– Молодцы, сынки! – похвалил вернувшийся в класс поручик. – С завтрашнего дня вы два раза в неделю будете учиться метать гранаты. Вопросы?!

В учебке было нелегко. Лем уставал не только физически, но и интеллектуально – информацию им выдавали спешно и большим объемом, не было времени на повторения и размышления: требовалось быстро выслушать, быстро усвоить и быстро сообразить, как это можно применить.

Радовало другое – по прибытии в расположение части, где он будет проходить службу, время на закрепление теоретических сведений у Лема стопроцентно будет.

Лем был распределен во второй егерский корпус (численность корпуса – 80 человек) четвертой егерской дивизии (400 человек), являющейся частью третьей бригады (10 дивизий) четвертого егерского полка (три бригады), командовал которым полковник Робинсон. Воинская часть, куда из разных концов Империи привезли пополнение (и Лема в том числе), находилась неподалеку от столицы, что считалось почетным: в случае осады столицы, на подмогу Императорскому дозорному легиону будет отправлена именно эта часть, как самая близкая. Следовательно, кого попало сюда не допускали.

На знамени четвёртого егерского полка была изображена зачеркнутая снежинка. Как всем было известно, снежинка символизировала стеклянную крупу, остающуюся после уничтожения «aranearum speculum» любого типа.

Весьма распространенный символ в воинской геральдике.

Второй егерский корпус радушно принял пополнение в лице Лема и еще пары человек, переброшенных сюда из разных учебных частей империи. Фельдфебель, командовавший корпусом Лема, был строг, но на все вопросы отвечал чётко и информативно, что позволило новобранцам быстрее ассимилироваться.

Опасения Лема по поводу того, что у него могут возникнуть проблемы при вливании в новый коллектив были напрасны: солдаты знали, что империя находится в почти не прекращающемся режиме войны со стеклянными пауками, поэтому всячески старались поддержать своих товарищей – логично, что в бой лучше идти рядом с людьми, которые к тебе расположены по крайней мере доброжелательно. А то пуля-то случайно и в спину прилететь может.

Там же Лем обзавелся людьми, за неимением более подходящего слова, именуемых «друзья». Чуть ближе, чем сослуживцы, но пока еще чуть дальше, чем друзья. Первый – это Джим. Джим был правильным , носил небольшие очки и, фактически, олицетворял собой совесть: честный, умный, осторожный, крайне мало пьющий и не курящий. Второй – Дилан – гремучий, шумный и немного мизантропичный человек, чья харизма была похожа на удар тараном в ворота: этот лохматый черноволосый человек был крайне эмоционален, и порой создавалось впечатление, что он – изрядно принял на грудь, хотя это было не так. Лему поначалу было весьма трудно вообразить его в каске и с винтовкой в руках – слишком уж неуместен он был на поле боя. Третья – Розмари – крайне резкая и злобная на вид особь, которую язык не поворачивался назвать «девушка», только «баба»: не толстая, но крупная, привлекательная, но опасная, как удар серпом.