Курт Воннегут - Галапагосы

Хорошо еще, что ему не нужно было договариваться о возвращении их денег. Ибо поездка не стоила всем им ни цента, и к этому времени они уже получили бесплатно комплект дорожных сумок, туалетные принадлежности и панамы.

В виде невеселого развлечения для себя самого и секретарши Кинг проделал обычный свой трюк с чучелом морской игуаны. Взяв ее и прижав к уху, точно телефонную трубку, он произнес:

– Миссис Онассис? Боюсь, я вынужден сообщить вам огорчительное известие. Вам, видимо, так и не удастся воочию увидеть брачные танцы синелапых олуш.

Телефонные извинения Кинга, собственно, были просто галантной формальностью. Ни один из его собеседников уже не надеялся оказаться в десять часов вечера в самолете. Кстати сказать, *Эндрю Макинтошу, *3енджи Хирогуши и брату капитана, *3игфриду, суждено было к этому часу уже расстаться с жизнью и совершить короткое путешествие по голубому туннелю, ведущему в загробный мир.

Все значившиеся в списке пассажиров, с кем переговорил Кинг, успели составить для себя новые планы на предстоящие две недели. Многие, взамен круиза, собирались покататься на лыжах под надежной защитой границ США. Участники одной из компаний, веселившиеся вшестером, решили отправиться в некую смесь животноводческого хозяйства и теннисного клуба, находившуюся в Фениксе, штат Аризона.

Последний звонок, который Кинг сделал перед уходом из своего офиса, был данью человеку, успевшему за последние десять месяцев стать его близким другом: доктору Теодоро Доносо, поэту и врачу из Кито, являвшемуся представителем Эквадора в Организации Объединенных Наций. Свою медицинскую научную степень тот получил в Гарварде. Несколько других эквадорцев, с которыми Кингу довелось иметь дело, также обучались в Соединенных Штатах. Капитан «Bahia de Darwin», Адольф фон Клянет, закончил Военно-морскую академию США в Аннаполисс. Брат капитана, *3игфрид, был выпускником Корнелловской гостиничной школы в Итакс, штат Нью-Йорк.

На другом конце, в посольстве раздавался многоголосый шум, словно там шло буйное веселье. Доктор Доносо приглушил его, закрыв дверь.

– Что у вас празднуют? – спросил Кинг.

– Это фольклорный балет, – пояснил посол, – репетирует огненный танец канка-боно.

– Они еще не знают, что путешествие отменено? – поинтересовался Кинг.

Оказалось, знают. И намерены остаться в Соединенных Штатах, чтобы зарабатывать доллары для своих домашних, оставленных в Эквадоре, исполняя в ночных клубах и театрах свой коронный номер, прославленный рекламной кампанией Бобби Кинга: огненный танец канка-боно.

– Среди них есть хоть один настоящий канка-боно? – вновь спросил Кинг.

– Насколько я могу догадываться, во всем свете не осталось ни одного настоящего канка-боно, – ответил посол, написавший в свое время стихотворение в двадцать шесть строк под названием «Последний канка-боно». Стихотворение было посвящено исчезновению этого маленького племени, обитавшего во влажных лесах Эквадора. В начале произведения в живых еще насчитывалось одиннадцать канка-боно, в финале же оставался лишь один, да и тот чувствовал себя неважно. Однако то было всего лишь упражнение творческой фантазии, ибо автор, как и большинство эквадорцев, сроду не видел живого канка-боно. Он слышал, что численность племени упала до четырнадцати человек, так что окончательное вымирание его под натиском цивилизации представлялось неизбежным.

Откуда ему было знать, что не пройдет и века, как в жилах всех человеческих существ на Земле будет течь преимущественно кровь канка-боно – с небольшими добавками фон Кляйста и Хирогуши.

И этот поразительный поворот событий произойдет в значительной степени по вине одного из двух совершенных «никто» в списке участников «Естествоиспытательского круиза века». А именно – Мэри Хепберн. Вторым «никто» был ее муж, также сыгравший решающую роль в судьбе человечества – благодаря тому, что накануне собственного вымирания он забронировал одну-единственную дешевую каюту под ватерлинией.

Двадцатишестистрочный плач посла Доносо по «Последнему канка-боно» был преждевременным, чтобы не сказать больше. Ему скорее следовало бы излить на бумаге скорбь по «Последнему жителю Южноамериканского континента», «Последнему жителю Североамериканского континента», «Последнему жителю Европы», «Последнему жителю Африки» и «Последнему жителю Азии».

Но, во всяком случае, он правильно угадал, что произойдет в ближайший час или около того с состоянием духа эквадорцев, сказав Бобби Кингу по телефону: «Там все начнут разваливаться на глазах, стоит им узнать, что миссис Онассис все-таки не приедет».