Ким Публицкий: Таёжный дьявол. Хранитель чащи

© Ким Публицкий, 2018

ISBN 978-5-4493-5028-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Совершенно невозможно остаться равнодушным к тому, кто поведает свою историю, и непросто случай или повесть нескольких лет, а историю всей жизни. Летопись предначертанной судьбы и тот путь, при котором она написана. Рассказ о росте, обучении, совершении ошибок, о принятии непростых решений. Достижении успехов, радостей побед, горечи утрат и поражений. Как кто-то стал таким какой он есть и как, и благодаря чему изменился. Всё это как ничто другое хватает за душу, несомненно, увлекает, особенно если, совершая поступки, повествование ведёт не человек.

Я начну историю как это полагается не с главного героя, а скорее с соучастника, чтобы читатель вместе с ним по-особенному разделил наступление значимых событий. Пусть этот наблюдатель станет окуляром в мир грёз, ставших ему видением реальности. Подобно путешественнику читатель окунётся в приключения созерцателя, находясь рядом с ним, словно спутником и через него представит всю тамошнюю действительность.

Надеюсь, что даже самый въедливый критик простит мою смелость предложить стиль повествования, выдержанный в излишне велеречивых тонах, броскую детализацию и, возможно, чрезмерную возвышенность и медлительность. Я понадеялся, что это благодушно сыграет на общий фон и как полагается сложит всю картину представляемого витража из разбитой мозаики происходящего. Хочу также извиниться за некоторою мою неопытность и расторопность. Небрежность, неумелость и возможно лёгкую неожиданность насыщенным рядом эротических сцен. Где-то чересчур подробных, роскошных описаний, где-то неоправданно вскользь изложенных событий.

Возможно, я перестарался в насыщенности, стремясь сделать форму повествования буквально осязаемой. В каких-то моментах дал возможность не бежать по тексту, а вольно изложить события на страницах и вдоволь насладиться содержанием. Иногда моя самонадеянная дерзость может не дать свободу воображению, беспринципно навязывая авторский замысел. Надеюсь это получилось не слишком навязшего и того стоило. Я верю, что мои самовольные методы позволят обтесать небрежный гранит повествования в изящную гладко каменную статую. Вопиющая чрезмерность описаний иногда может навязать скуку, но глубокий антураж и пронзительная атмосфера чётких образов неминуемо заставят проникнуться духом. Насквозь им пропитаться и ощутить целиком. Если полностью довериться воображению, то никто не останется разочарованным.

Не всё является тем, чем кажется, когда зло дремлет воплоти.

Грохот выстрелов автоматической очереди нарушил покой тенистой хвойной чащи. Полярная ночь осветилась мерцанием подствольных фонарей и вспышками огнестрельного оружия. Словно всполохи молний среди туч, винтовочные залпы сверкали меж заснеженных ветвей. Перекрикивая лай собак, охотники палили во все стороны, целясь в нападавших зверей. Отовсюду слышались шорохи, топот копыт и свирепое рычание. Густые еловые кущи колыхались, будто заговорённые. Везде среди деревьев мелькали тени. Сгущались, окружали, заставляли отвлекаться, обстреливать пустоту. Одного за другим охотников поглощала вязкая, липкая смола ночного мрака. Грозные людские крики и звуки стрельбы сменялись страдальческими стонами, треском рвущейся одежды, хрустом костей и чавканьем жёваного мяса. Оставшихся в живых гибель товарищей злила и сводила с ума. Доведённые до исступления, они всё яростнее продолжали пальбу.

Взрывом динамитной шашки самый крепкий из охотников разорвал стоящие впереди деревья, выворотил с корнями и опалил огнём растущие рядом заросли.

– Давай! – обратился он к товарищу низким хриплым голосом.

Из-под снега трамплином выпрыгнула сетка. Полетела в сторону пламени, схватила что-то тёмное.

– Прикончить тварь! – вновь воскликнул он, и охотники тут же поддержали команду множественными выстрелами.

Когда гром винтовок смолк, а дым рассеялся, все подошли посмотреть на подстреленную жертву, но нашли запутанные в верёвках окровавленные людские конечности и растерзанные собачьи останки. Ночную темноту наполнило молчание немого страха. Вдруг сзади из ветвей проступил стройный человеческий силуэт, схватил одного из охотников цепкими когтистыми руками и под вопль ужаса затащил в темноту.