Роза Сергазиева: На краю Вселенной

– Не понимаешь, потому что не знаешь, – вздохнула Амалия, – как больно, обидно стареть. Люди вокруг больше не восторгаются при моем появлении, иногда даже не замечают меня. Забывают. И вдруг – роль. Пусть ерундовая, пусть глупая, но обо мне вспомнили! Запах декораций, суета на площадке, свет, направленный только на тебя… Сказка наяву!.. А что Жак? – вдруг Амалия переключилась на другую тему, голос ее предательски стих. – Неужели и он знает о моем бегстве?

– Знает, – подтвердила Регина. И заметив, как побледнела актриса, примирительно уточнила: – Не волнуйтесь, он полностью на вашей стороне. Считает Миранду злобной и хитрой женщиной, которая ловко сумела обратить ситуацию в свою пользу.

– А меня, наверное, он называет трусихой? – прошептала Амалия.

– Вовсе нет, – Регина присела рядом с актрисой. – Профессор уверен, что вы стали жертвой интриганки, Миранда заранее все спланировала. Скандал в гримерной – чистой воды провокация. И вообще Жак вас боготворит.

– Не правда, – смутилась Амалия. – Просто профессор глубоко интеллигентный человек. При чем здесь поклонение?

– А, по-моему, подобное поведение, – твердо заявила Регина, – проявление настоящей любви.

– Любви? – подняла глаза Амалия, ее щеки порозовели. – Я – старая, какая любовь?

– Вы противоречите сами себе, – засмеялась в ответ Регина. – То боитесь назвать свой возраст, то заявляете, что старая.

– Да, – неожиданно развеселившись, Амалия кокетливо поправила локон, – мы, женщины – такие. Чем больше тайн и противоречий, тем окружающим с нами интереснее. Ладно, детка, – актриса повернулась к Асе, – пора начинать урок. Смотрю, ты уже весь лист изрисовала буквами «М». Только они у тебя похожи на червячков, «ножки» нужно делать ровными, палочками…

Подхватив пылесос, Регина поспешила в комнату Жака. Особой уборки обиталище ученого не требовало, к тому же профессор не разрешал приближаться к письменному столу (самому «замусоренному», на взгляд Регины, месту) и что-то на нем передвигать. Дозволялось только сменить постельное белье, смахнуть пыль с настенных полок и пройтись щеткой по ковровому покрытию.

Гранолини, как обычно, корпел за столом, рассматривая в лупу листочки с надписями и выписывая в столбик варианты текста.

– Хмм, как дела у… Амалии? – не поднимая головы, задал вопрос профессор.

– Представляете, Годэ даже не догадывалась, что все на корабле посвящены в тайну ее бегства, – профессор виделся с актрисой за завтраком, вряд ли за прошедшие пару часов с Амалией могло случиться что-то экстраординарное, но Регина, знающая об особом отношении ученого к соседке, охотно поддерживала разговор об Амалии. – Только она не ведала, что Миранда отказалась от заявления в полицию.

– Несчастная Амалия, – профессор отложил лупу. – Мир искусства слишком жесток. Борьба на всю жизнь. Амалия – человек достойный восхищения и уважения.

– То же самое она говорит о вас, – Регина подкатила пылесос к розетке.

– Правда? – засияли глаза профессора.

Регина, пряча довольную улыбку, принялась разматывать шнур: девушка с интересом наблюдала за двумя пожилыми людьми, которые явно испытывали симпатию друг к другу, но не решались объясниться.

Через полчаса каюта профессора сияла чистотой (за исключением стола).

Новым пунктом в обязанностях Регины (по договоренности с капитаном после изменения маршрута «Зандера») стала мастерская Нишата. Девушка оставила в подсобке пылесос, антимикробные освежители воздуха, противопылевые тряпки: сейчас всё это не понадобится, а вот перчатки снимать рано. Затянув молнию рабочего комбинезона до самого подбородка, Регина направилась в мастерскую Флавеля. Добраться туда можно только единственным коридором – мимо «владений» Марты. Жена Бороды устроила в одной из ниш, где близко к стене проходили трубы горячего воздуховода, миниатюрный огород-оранжерею. На небольшом столе в деревянных ящиках, заполненных землей, под светом мощных электрических ламп росли укроп, петрушка и зеленый лук. Во время обеда в столовой Марта гордо добавляла в тарелки каждого едока свежие витамины – горстку зелени. А для радости глаз в огородике Марта выращивала лимонное деревце и помидорный кустик. И на том и на другом наливались мякотью и красками свежие плоды: один лимончик и два помидорчика. Марта опекала огородик единолично, проводила там все свободное время, подсыпала в грунт удобрения, фильтровала воду для полива, и даже, как однажды услышала Регина, напевала песенку зеленым росткам. К сожалению, в крошечной нише не нашлось места для двери, от коридора ее отделяла лишь плотная прозрачная занавеска. Поэтому пройти не замеченным, когда в огородике колдовала Марта, никому не удавалось.