Николай Зуев - Запах теней

– Хорошо, – принял Знаков, – надо, значит надо. Пойду здесь.

«Скорее, Дима»

Словно загипнотизированный он направился через дворы по направлению волшебной стрелки.

«Скорее, Дима»

Пробирался по улочкам, по которым, как ему казалось, ранее не проходил.

«Скорее, Дима»

– Я схожу с ума, – постарался перебить навязчивое эхо Дайм.

«Скорее, Дима»

Прошёл ещё квартал, прежде чем понял, что всё дальше отдаляется от дома, правда это ничуть не смутило его, скорее только закрепило чувство необходимости движения именно по этому пути. С каждым шагом назойливая твердыня «истинной» надобности с присущей только ей бесспорной безукоризненностью вынуждала идти быстрее, и Знаков, даже не задумываясь, почему подчиняется ей, ускорял темп, который сейчас уже больше напоминал тренинг спринтера. Он миновал очередной квартал, свернул за угол старого деревянного дома и остановился. Впоследствии, когда Дайм вспоминал этот странный эпизод затмения рассудка, то не мог объяснить себе, что всё-таки произошло с ним. Впрочем, в будущем многие вещи для молодого человека приобретут совершенно иное содержание.

Перед ним вырос высокий красный дом, кирпичи которого больше походили на жухлую чешую, а кислые выцветшие балконы слабо напоминали, что когда-то были зелёными. Жилые застеклённые лоджии, пластиковые и не пластиковые окна, обычные подъезды. Таких домов в России хоть пруд пруди, но из десятка-сотни домов вокруг этот был не прост. Прост или не прост, наверняка знать Дмитрий конечно же не мог, да и нужда в этом отсутствовала: он чувствовал и этого было достаточно (для чего?). Что заставило заострить внимание именно на нём, понять, что цель достигнута?

«Я пришёл»

Он стоял и не спускал глаз с зелёных балконов, серых окон: дом словно сковал его. Обычный дом, каких в городе десятки, но этот выглядел немного не так, а что не так, Знаков понять не мог. Дом и страх, страх и дом – Знаков чувствовал это. Причём колючий трепет возник столь внезапно, что Дмитрий на миг принял его за свой собственный.

«Чёрный свет» – подумал Дайм и будто даже не обратил внимания на свои мысли, только двинулся вперед.

«Я здесь» – смотрел Дима.

«Я пришёл» – вглядывался он.

«Чёрный свет… я здесь» – немым помешательством приветствовал Знаков, а чешуйчатая обитель страха только смотрела на непрошеного гостя пустыми глазницами серых окон и молчала. Он приблизился к подъезду, и теперь страх пробежал и по его телу, оставляя холодный след гусиной кожи. Довольно-таки неприятное ощущение преследования охватило его с головы до ног, захотелось развернуться и помчаться прочь. В какой-то миг вся ненависть мира обратила копьё злобы на молодого человека и в нервном ожидании знака или, может быть, предчувствия чего-то устремилась вонзить его. Вот только выключенный радиоприёмник (только сейчас Дима обратил внимание, что радиоголоса больше не беспокоят его) мог означать только одно: он на верном пути и цель достигнута.

Ненависть и страх, страх и ненависть.

Входная дверь, рядом усыпанная множеством объявлений доска, а невольный взгляд падает лишь на жёлтый весьма потрёпанный временем листок с невзрачной расплывчатой надписью «Пятый этаж». Ниже, уже на стене, всё тот же нечаянный подвластный нечто необъяснимому взор находит «Действуй». Словно обезумевший он потянулся к ручке двери, и, опустив голову, на бетонном основании входа прочитал оставленную детским творчеством каракулю «так надо».

«И почему я не удивлён?» – оценил он самого себя, хотя ответ уже крутился на языке: «Меня сегодня ничем не удивишь» – и открыл дверь.

«Что до странностей, то сегодня они буквально вспыхнули фейерверком закономерностей»!

На удивление в подъезде было достаточно чисто, правда сейчас Знакова это заботило меньше всего. Он не обратил внимания на свежеокрашенные стены, новые почтовые ящики и сияющий новым кафелем чистый пол, и даже наполненный запахом растворителя воздух не смог порвать невидимую паутину притяжения, пленившую всё нутро молодого человека. Околдованный небесными велениями Дима поднялся на площадку с лифтом: теперь сомнений, что за ним наблюдают, не было, уж очень явственно ощущалось присутствие. В доме было тихо, и даже вызванный лифт спускался беззвучно, только и это не могло показаться странным для Знакова: шум был в его голове. Или ему лишь кажется, и давящая тишина обостряет и без того напряжённое состояние, принуждая закипающее сознание формировать слова: «Быстрее, Дима» «Быстрее, Дима»