Жюль Верн - Том 2. Путешествие к центру Земли. Путешествие и приключения капитана Гаттераса

«Ледяная гора! - сказал он себе. - Если только мне удастся взобраться на ее вершину - я спасен!»

Промолвив это, доктор с поразительным проворством взобрался на высоту почти восьмидесяти футов; он поднял голову над поверхностью застывшего моря тумана, верхние слои которого выделялись на фоне неба.

- Прекрасно! - сказал доктор и, оглянувшись по сторонам, увидел, что его три товарища один за другим вынырнули из пелены тумана.

- Гаттерас!

- Клоубонни!

- Бэлл!

- Симпсон!

Эти четыре возгласа раздались почти одновременно. Небо было озарено великолепным сиянием, которое бледными лучами серебрило застывший морозный туман; вершины ледяных гор сверкали как расплавленное серебро. Путешественники находились в кольце тумана около ста футов в поперечнике. Благодаря прозрачности верхних слоев воздуха и сильному морозу слова доносились удивительно отчетливо, и путешественники могли беседовать, стоя на различных утесах. Не получив ответа на выстрелы, каждый из них постарался подняться выше тумана.

- Где сани? - крикнул Гаттерас.

- В восьмидесяти футах под нами, - ответил Симпсон.

- В исправности?

- Да.

- А медведь? - спросил доктор.

- Какой медведь? - недоумевал Бэлл.

- Медведь, которого я встретил и который чуть было не размозжил мне голову.

- Медведь! - вскричал Гаттерас. - Спустимся вниз! -

- Не надо, - возразил доктор, - а то мы опять разбредемся, и тогда начинай все сначала!

- А что, если медведь нападет на собак?.. - сказал Гаттерас.

В этот миг из тумана послышался лай Дэка, отчетливо долетавший до слуха путешественников.

- Это Дэк! - воскликнул Гаттерас. - Наверно, что-то случилось. Я спускаюсь!

В тумане раздавалось разноголосое рычание, лай и завыванье, какой-то чудовищный, концерт. Дэк и гренландские собаки бешено лаяли. Шум этот был похож на гулкое жужжание, в которое сливаются звуки в комнате, стены которой обложены матрацами. В непроглядной мгле происходила невидимая битва; туман ходил волнами, как море во время борьбы водяных чудовищ.

- Дэк! Дэк! - крикнул капитан, собираясь нырнуть в туман.

- Погодите, Гаттерас! погодите! - крикнул доктор. - Туман как будто начинает рассеиваться.

Туман не рассеивался, но медленно опускался, как вода в спущенном пруде. Казалось, пар возвращался на поверхность снегов, где он зародился. Сверкающие вершины ледяных гор увеличивались в размерах; другие вершины, до тех пор погруженные во мглу, выплывали из тумана, подобно вновь образовавшимся островам. Вследствие легко объяснимого оптического обмана стоявшим на ледяных утесах путешественникам казалось, будто они поднимаются на воздух; на самом же деле под ними понижался уровень тумана.

Вскоре показалась верхняя часть саней, затем упряжные собаки, потом кучка каких-то неведомых зверей, наконец, копошившиеся громадные туши и прыгающий вокруг Дэк, голова которого то скрывалась в застывшем слое тумана, то выныривала из него.

- Песцы! - вырвалось у Бэлла.

- Медведи! - воскликнул доктор. - Один, три, пять!

- Наши собаки! наши припасы! - сетовал Симпсон.

Стая песцов и медведей, набросившись на сани, уничтожала продукты. Голод объединил зверей; собаки яростно лаяли, но грабители не обращали на них ни малейшего внимания и продолжали бесчинствовать.

- Огонь! - крикнул капитан, стреляя в зверей.

Товарищи последовали его примеру. Как только раздались выстрелы, медведи подняли голову и издали забавное хрюканье, это был сигнал к отступлению. Они пустились наутек рысцой, более быстрой, однако, чем галоп лошади, и, сопровождаемые стаей песцов, вскоре скрылись на севере, среди хаоса льдов.

Этот характерный для полярных стран феномен продолжался три четверти часа, следовательно, медведи и песцы могли вдоволь поживиться. Съестные припасы как раз впору подкрепили этих зверей, изголодавшихся за время суровой зимы. Изодранный могучими когтями брезент саней, разбитые, с высаженным дном ящики с пеммиканом, опустошенные мешки с сухарями, рассыпанный на снегу чай, бочонок с рассевшимися клепками, из которого вытек драгоценный спирт, лагерные принадлежности, изорванные и разбросанные в беспорядке, - все свидетельствовало о ярости диких зверей и об их ненасытной жадности.

- Вот несчастье! - воскликнул Бэлл, глядя на печальную картину.

- И, как видно, непоправимое, - добавил Симпсон.

- Первым делом надо определить размеры урона, - сказал доктор, - а там уж потолкуем.