Жюль Верн - Том 3. Дети капитана Гранта

— Он крейсирует здесь по вашему приказанию, сэр.

— Как, по–моему приказанию?! — воскликнул Гленарван.

— Так точно, сэр, я только выполнял распоряжение, содержавшееся в вашем письме от четырнадцатого января.

— В моем письме? В моем письме? — восклицал Гленарван.

Тут десять путешественников окружили Тома Остина и пожирали его глазами: значит, письмо, написанное у реки Сноуи, все–таки дошло до «Дункана»?

— Давайте объяснимся, — сказал Гленарван, — а то мне кажется, что я грежу. Вы получили письмо, Том?

— Да.

— В Мельбурне?

— В Мельбурне, в тот момент, когда я закончил ремонт.

— И это письмо?..

— Оно было написано не вашей рукой, но подпись была ваша, сэр.

— Правильно. Мое письмо вам доставил каторжник по имени Бен Джойс?

— Нет, сэр, моряк по имени Айртон, боцман с «Британии».

— Ну да! Айртон и Бен Джойс — это одно и то же лицо! А что было написано в этом письме?

— В нем вы приказывали мне покинуть Мельбурн и идти крейсировать у восточного побережья…

— Австралии! — крикнул Гленарван с горячностью, смутившей старого моряка.

— Австралии? — удивленно переспросил Том, широко открывая глаза. — Нет! Новой Зеландии!

— Австралии, Том, Австралии! — хором подтвердили спутники Гленарвана.

Тут на Остина нашло помрачение. Гленарван говорил с такой уверенностью, что старому моряку показалось, будто он действительно ошибся, читая письмо. Неужели он, преданный, исполнительный моряк, мог так ошибиться? Он смутился и покраснел.

— Успокойтесь, Том, — ласково проговорила Элен, — видно, так было суждено.

— Да нет же, миссис, простите меня, — пробормотал старый моряк. — Это невозможно! Я не ошибся! Айртон тоже прочел это письмо, и он уговаривал меня, чтобы я вопреки вашему приказанию повел яхту к австралийским берегам!

— Айртон? — воскликнул Гленарван.

— Он самый. Айртон убеждал меня, что в письме ошибка и что вы назначили место встречи — залив Туфолда.

— У вас сохранилось письмо, Том? — спросил крайне заинтересованный майор.

— Да, мистер Мак—Наббс, — ответил Остин. — Я сейчас его принесу.

И Остин побежал к себе в каюту. Во время его отсутствия все молчали и переглядывались. Только майор, вперив взор в Паганеля и скрестив на груди руки, проговорил:

— Ну, знаете, Паганель, это уж слишком!

— А? Что вы сказали? — пробормотал географ.

Согнув спину, с очками на лбу, он удивительно похож был на гигантский вопросительный знак.

Остин возвратился. Он держал в руке письмо, написанное Паганелем и подписанное Гленарваном.

— Прочтите, пожалуйста, — сказал старый моряк.

Гленарван взял письмо и стал читать:

— «Приказываю Тому Остину немедленно выйти в море и отвести «Дункан», придерживаясь тридцать седьмой параллели, к восточному побережью Новой Зеландии…»

— Новой Зеландии! — воскликнул, сорвавшись с места, Паганель.

Он вырвал письмо из рук Гленарвана, протер себе глаза, поправил очки на носу и в свою очередь прочел письмо.

— Новой Зеландии! — повторил он непередаваемым тоном, роняя письмо.

В этот момент он почувствовал, что на его плечо легла чья–то рука. Он оглянулся. Перед ним стоял майор.

— Что ж, почтеннейший Паганель, — невозмутимо сказал Мак—Наббс, — хорошо еще, что вы не послали «Дункан» в Индо—Китай.

Эта шутка доконала бедного географа. Грянул дружный, гомерический хохот. Паганель, как сумасшедший, бегал взад и вперед по палубе, сжимал голову руками и рвал на себе волосы. Он не понимал, что делает и что он намерен делать. Спустившись по трапу с юта, он бесцельно принялся ходить, спотыкаясь, по палубе, наконец поднялся на бак. Там он споткнулся о свернутый канат, пошатнулся и ухватился за какую–то подвернувшуюся ему под руку веревку.

Раздался оглушительный грохот. Пушка выстрелила. Град картечи взбороздил спокойные воды океана. Злополучный Паганель, оказывается, уцепился за спусковую веревку заряженной пушки, и грянул выстрел. Географа отбросило на трап бака, и он провалился в кубрик.

За возгласом удивления последовал крик ужаса. Все решили, что произошло несчастье. Матросы гурьбой бросились вниз и вынесли Паганеля на палубу. Его длинное тело скрючилось вдвое, он был, повидимому, не в силах говорить. Его перенесли на ют. Майор, заменявший при несчастных случаях врача, хотел раздеть бедного Паганеля, чтобы перевязать его раны, но не успел он прикоснуться к умирающему, как тот подскочил, словно от электрического тока.

— Ни за что! Ни за что! — вскричал он поспешно, запахнувшись в свою дырявую одежду, и быстро застегнул ее на все пуговицы.