Дмитрий Воронин - Живой щит

Да уж, все присутствующие об этом разговоре знали более чем достаточно. Да что там, чуть ли не каждый простолюдин в округе слышал о том, что юный Лотар поссорился с отцом и старый граф, в пылу ярости, пообещал лишить сына не только наследства и титула, но и ррава именовать его, графа Андорско-го, отцом, что было просто неслыханной по тяжести угрозой.

Собственно, к этому шло давно. Лотар все больше и больше погружался в изучение магии, сначала под руководством Модестуса, затем уже самостоятельно, пользуясь огромной библиотекой астролога. Как-то маг даже признался Рейну в минуту откровения, что он уже начинает побаиваться Лотара - тот прошел по пути постижения тайн намного дальше, чем большинство известных Модестусу знатоков колдовства. В то же время старик сетовал на то, что Лотар, при его тяге к знаниям, совсем мало уделяет внимания более "полезным" направлениям - лекарскому делу, например. Но нет, виконта куда больше привлекала "сильная" магия, опасная и для самого мага, и для окружающих.

Отец долгое время смотрел на эти, как он считал, детские шалости сквозь пальцы, пока однажды Лотару не удалось сотворить молнию, которая сожгла два дома вместе с ничего не подозревавшими крестьянами. Сам брат при этом совсем не выглядел расстроенным, напротив, его распирало чувство гордости от достигнутого успеха.

Тогда-то граф впервые и высказал сыну все, что он думал по поводу его занятий этим непотребным делом.

Лотар, разумеется, пропустил все это мимо ушей. Тогда он еще был, можно сказать, ребенком, но характер имел тот еще. Модестус, счастливый от обладания, на старости лет, способным учеником, сумел в очередной раз погасить гнев лорда, и все вернулось на круги своя - граф опять на долгое время потерял интерес к увлечению сына. Тем более что дети его вообще интересовали мало, да и Рейн, младший брат Лотара, вполне оправдывал чаяния графа, обнаруживая задатки хорошего воина. В отличие от братца, он старательно изучал военное дело и уже в свои пятнадцать лет достиг в этой области определенных успехов, во всяком случае, Брен, его наставник, был вполне доволен юношей.

Тем не менее в один далеко не прекрасный день граф снова вспомнил о старшем сыне и потребовал от него, чтобы поведение виконта соответствовало статусу, который давал ему титул. А это значило, что сын должен был больше времени уделять наукам, без которых граф не мыслил себе благородного дворянина - а именно фехтованию, политике, геральдике и прочей, с точки зрения Лотара, ерунде.

Однако тут нашла коса на камень. Лотар впервые не подчинился прямому приказу отца, отказавшись в резкой, а по мнению Рейна, прямо-таки в грубой форме прекратить "эти глупости". Это было почти сразу после того, как в замке отпраздновали шестнадцатилетие братьев, поэтому Лотар уже чувствовал себя вполне взрослым и способным принимать решения.

Отец этой его уверенности не разделял. Впрочем, виконт во многом унаследовал характер графа, поэтому ссора все разрасталась.

Действительно ли она послужила причиной болезни отца или поводом было что-то более обыденное, однако не прошло и недели, как граф слег. По выражению лица Модестуса было ясно, что состояние его все время ухудшается и никаких возможностей поправить здоровье милорда у старого лекаря уже не осталось.

Слуги поговаривали, что астролог давно впал в маразм и не способен вылечить даже насморк.

Так прошел почти год. Время от времени наступали кратковременные улучшения состояния лорда, пару раз он съездил на охоту, а как-то даже нашел в себе силы воспользоваться своими правами - замуж выходила хорошенькая дочка мельника из замковой деревни, и пока солдаты графа следили за тем, чтобы ее нареченный не наделал глупостей, сам Эрих развлекался с девицей. Впрочем, на пользу ему это не пошло - сразу после той ночи он снова слег. К несчастью, на эту девчонку положил глаз и Лотар - разумеется, будучи замужем, она не отказала бы виконту, но тот факт, что отец его опередил, привел парня в бешенство и уж, во всяком случае, никак не способствовал улучшению отношений в семье.

Отец несколько раз вновь поднимал тот же разговор, дошло даже до того, что он просил сына оставить колдовство и встать на путь истинный, однако Лотар остался непреклонен. Во время последнего из подобных разговоров лорд и высказал мысль о том, что непокорный сын не заслуживает права называться сыном графа. В ответ сын заявил, что если милорд ставит вопрос именно так, то он, Лотар, готов отказаться от титула и прочих привилегий и покинуть графство. Взбешенный отец выкрикнул, что будет этому только рад, поскольку это избавит его от необходимости в один прекрасный день отправить сынка на плаху.