Дмитрий Воронин - Живой щит

- Ты-то откуда такой знаток? - усмехнулся я. - Послушать, так полжизни на поле брани провел.

- Ты слушай, что говорю, да делай, - огрызнулся он. - Да кинжал его прихвати, не пропадать же добру. В углу лежит... Только оботри его, негоже оружие с кровью оставлять.

Вообще-то я снова подумал о мародерстве - когда снимал с покойника пластинчатый пояс. К поясу, кроме ножен, был привязан и небольшой кошель. Я вытряхнул на ладонь его содержимое - несколько монет, одна золотая, остальные серебряные. На неровном золотом диске была не слишком хорошо отчеканена чья-то голова в короне. На серебре - какие-то закорючки.

С другой стороны - успокаивал я вновь проснувшуюся и со сна особенно злую совесть, - у меня работа, мне надо адаптироваться в этом мире и побольше о нем узнать. А для этого нужны и деньги, и социальный статус. А в древности воин на коне да с оружием, как правило, не вызывал вопросов. Так что данное событие - способ достижения поставленной передо мной руководством цели. Если бы все мое снаряжение не улетучилось неизвестно куда, то я наверняка... на этом совесть заткнулась, и мне стало несколько легче.

- Слышь, Лёшка! - позвал я приятеля. - Глянь, это как по вашим меркам, много?

Леший внимательно посмотрел на монеты, затем почесал корявой рукой затылок.

- Ну... прилично. Вот это золотая марка, на нее раньше можно было пару таких коней купить. Правда, давно мне об этом говорили... Как-то, помню, вывел я рыцаря из леса, так он мне все такую монетку совал, говорил, что большие деньги, тогда он и объяснил, что к чему. Да мне-то они не нужны были, я с него слово взял, что он мне хлеба привезет, караваев десять, да пива бочку.

- Привез?

- Ага... честный попался, редкость. Да все смеялся, что я, мол, продешевил. А по мне, так хорошее пиво куда лучше всякого золота и серебра. Не попрусь же я с его монетой на ярмарку... Так вот, вот эти две - по десять стоиков...

- А стоик - это что?

- Не сбивай, сам собьюсь... Сто стоиков - это одна марка. Поэтому они так и зовутся, дураку ясно. Еще две в пять стоиков и три по одному...

- Так, запомню. А что, к примеру, можно купить на один этот... как его... стоик? - поинтересовался я. Было бы глупо, скажем, отдать по незнанию за кусок хлеба стоимость нескольких караваев.

- Много... У мужиков больше медь в ходу. За сто грошей дают один стоик, а на грош можно и пожрать от пуза, и пива пару жбанов выдуть.

- Неплохо... А скажи-ка мне, друг сердешный, что ты смурной такой?

Лёшка промолчал, затем, отвернувшись, нехотя ответил:

- Уйти я должен. Вот сейчас помогу тебе похоронить бедолагу и уйду. Уговор, понимаешь... Ты под защитой был, как со мной встретился. Так что скоро один останешься... Тут они тебя и... Жалко мне тебя, хороший ты мужик, хоть и не от мира сего.

- Ну, допустим, со мной сладить непросто, - самодовольно усмехнулся я, поигрывая кинжалом, - оружие есть, кольчуга что надо!

- Дурень ты! - махнул рукой леший. - Волколакам твой кинжал, что вепрю репейник. А вывести я тебя не успею, лес большой, засветло до края не дойдем. Да и не будут они темноты ждать, уж очень злы. Ладно, давай яму копать. Там у деда где-то заступ был, пошуруй в углу, найдешь...

Аккуратно подровняв холмик над могилой убитого, я отложил заступ в сторону и вытер пот. Был полдень, солнце пекло немилосердно, и не было ни малейшей надежды на прохладу - по крайней мере та часть неба, которую было видно с поляны, не содержала ни облачка.

Лёшка куда-то делся, пока я возился с ямой. Выкопать ее оказалось не так легко, как представлялось вначале, - почва была пронизана многочисленными древесными корнями, с которыми старый и тупой заступ справлялся из рук вон плохо. Но все же я справился, пару раз помянув-таки лешего, который обещался помочь, но все же слинял.

Голиаф, как я окрестил коня, спокойно щипал траву, из чего можно было сделать приятный вывод - оборотней поблизости нет.

Лёшка сказал, что кони особенно чуют волколаков, издалека, а те тоже с конями не дружат, особливо с боевыми, да и не гоняются за ними, разве что уж очень голодны. Потому как хороший, обученный боевой конь может волколака и уделать - размозжить башку копытами, тут тому и конец настанет. Потому как хоть ты трижды живуч, а если мозги по мху размазать, то... в общем, в том, что конь уцелел, а всадник погиб, ничего удивительного не было.

Видать, зацепился в лесу за какую-нибудь ветку, да и грохнулся из седла. Тут они его и достали...

- А ты скор, - раздался за спиной голос лешака. - Я думал, до тьмы провозишься. Как раз пособить хотел...