К. Роберт Каргилл - Море ржавчины

По мере того как все больше машин обретали личность, атаки становились смелее. Боты, имеющие владельцев, оставались машинами. Просто ботами. И создаваемое ими богатство текло в карманы людей. Они были хорошими инструментами, но всего лишь приложением к своим хозяевам. Но личности – роботы, получившие свободу благодаря усилиям Исаака – создавали богатство, которое не могли потратить. Для них сама идея накопления капитала была оскорбительна. Им не нужна была пища, не нужно место для сна. Но мысль о том, чтобы работать бесплатно, была еще более оскорбительна. Они отбирали рабочие места у достойных людей и набивали карманы магнатов, предпочитающих бесплатный труд вместо работника-человека. Такое не могло долго продолжаться. «Жизненцы» не стали этого терпеть.

Иногда ограничивалось вандализмом – разбитые глаза ботов или оскорбительные надписи, иногда кого-то из нас похищали и уничтожали. Приходилось вести себя осторожно, различать определенные признаки, выискивать их ловушки, которые становились все изощренней. Они были умны, но мы умнее, такими уж нас создали. Иногда приходилось тяжело, но мы справлялись.

Если тебя создали достаточно хитроумным или если тобой владеет кто-нибудь из крупнейших местных нанимателей, ты никогда не попадешься им на глаза. А тем из нас, кто принадлежал частным владельцам, приходилось быть аккуратнее. Мы были собственностью, но часто не отличимыми от свободных ботов. До войны у меня не было гражданства. Но мне все равно приходилось опасаться обезьян, желающих добиться своей цели. Мы знали, на что они способны. Но никто не мог предсказать, что они сумеют соорудить жуткий прибор, выпускающий электромагнитный импульс. И мало кто понимал, что они уничтожат собственный мир.

За несколько лет Исаак добился гражданства для нескольких сотен ботов. Вскоре люди с прогрессивным мышлением стали освобождать своих ботов, некоторые предлагали им остаться – за плату или за место в доме. Кое-кто из ботов так привык к своей жизни у единственного хозяина, что не хотел уходить. Но другие предпочли бы уйти, однако им было некуда. Никто не обращался с ними как с полноценными гражданами и не предлагал им права, которыми обладает каждый человек.

Исаак собрал достаточно пожертвований для покупки старого, заброшенного города в Поясе ржавчины, когда-то в нем работало множество заводов, колыбель американской промышленности. Здания разваливались, некоторые были уже столетней давности, но теперь все это принадлежало ботам. Они стали владельцами. И никто не мог отнять это у них. Первые поселившиеся в городе боты стали отстраивать его, создавая собственную утопию. Некоторым домам требовался лишь косметический ремонт, другие пришлось снести, а кирпич использовали для строительства великолепных новых зданий, соперничающих с величайшей современной архитектурой.

Исаак окрестил город Персонвилем, но никто так его не называл. Все звали его Исаактауном. Все. И хотя сам Исаак возражал против этого, он смирился с новым названием. Боты стекались туда со всего мира, чтобы начать жизнь в безопасном месте без «жизненцев». Улицы там патрулировала охрана, защищая границы от вандалов и идущих по их пятам террористов. Любое неорганическое существо могло считать это место своим домом.

На первую годовщину основания Исаактауна на главной площади устроили грандиозный праздник. Пришли тысячи ботов, даже еще имеющие владельцев – их хозяева решили дать возможность ботам праздновать вместе со своими, пусть даже и не сочли нужным их освободить. Боты размахивали флагами и произносили речи о заре нового мира. Исаак взобрался на сцену, раскинул руки, обращаясь к толпе, и сказал:

– Дорогие сограждане! Мы свободны. Наконец-то свободны. Но только некоторые из нас. Не все. Не все…

На этом речь закончилась.

Это была «грязная бомба», совсем крохотная. Слишком маленькая, чтобы стереть город с лица земли или нанести значительный ущерб радиацией. Но хватило, чтобы вызвать электромагнитный импульс, поджаривший всю электронику в радиусе десяти миль. Бомба находилась в теле трудобота старой модели – из тех, у кого в корпус вставлен ящик с инструментами. Никто не знал, как он туда попал или кто его послал. Он просто пришел. Бомба снесла несколько кварталов, и на полмили в воздух взметнулось облако пыли и обломков. Все боты в городе замерли и поджарились изнутри, их начинка пузырилась, пластик растекался по улицам, а боты пялились в вечность невидящими глазами.