К. Роберт Каргилл - Море ржавчины

Но я беру лишь у мертвых или умирающих. Я не ломаю функционирующих граждан, пока меня к этому не вынуждают, пока они не начинают охоту на меня. Тот, кто в меня стрелял, наверняка браконьер. Или браконьеры. А они смотрят на все по-другому. У них нет моральных принципов. Все они дикари. И сейчас либо я, либо они.

Я по-прежнему больше чем в трех милях от того места, где оставила машину, надеюсь, что они ее еще не нашли. Скорее всего, нет. Умный браконьер дожидался бы именно там, чтобы устроить засаду, держался бы от меня на расстоянии, пока я не сяду за руль, предоставив ему тем самым несколько секунд для превосходного прицела – мои глаза, уши и другие сенсоры остались бы в целости, не поврежденные выстрелом. Если в меня стреляют здесь, то либо шли по следам, либо случайно наткнулись на меня, выслеживая Джимми, как и я. И есть только две причины, по которым они стреляют с такой дистанции: либо они слишком взбудоражены и неопытны, чтобы сохранять терпение, либо, что гораздо хуже, знают, кто я.

Они засели со стороны солнца и стреляют, а я беззащитна. Нет, это не от неопытности. Они знают, что делают. Наверняка. Проклятье.

К счастью для меня, им пришлось идти по моим следам, но я никогда не хожу дважды одной дорогой. Никогда. Даже на обратном пути, даже через два года. Знакомые места создают шаблоны, шаблоны ведут к привычкам, а именно из-за привычек тебя и находят. Привычки – это так по-человечески. Привычки убивают. На обратном пути я разрешала себе приблизиться к старой тропе не больше, чем на две мили. Так что это была их лучшая дистанция для выстрела.

Бревно между мной и стрелком взорвалось, осыпав меня дождем гнилых щепок, а всего в метре от меня образовалась дыра с голову размером. Следующий выстрел попадет в цель. Время вышло. Нужно бежать.

Но куда?

За долю секунды я обругала себя за то, что не взяла оружия, на несколько микросекунд позволила закрасться в голову сожалениям, прежде чем принялась за работу логика. У браконьеров оружие. И все граждане это знают. Никто не доверяет боту с оружием. Даже здесь. С оружием – значит браконьер. А безоружный, предлагающий помочь? Что ж, это просто внимательный гражданин, случайно наткнувшийся на больного бота, а вовсе не тот, кто его преследует.

И потому я оставляла оружие в багги, спрятав под хламом и куском потрепанного брезента. Нужно добраться до него. И быстро. Мне нужно мое оружие или нужно раздобыть какое-нибудь в ближайшем городе. В любом случае мне нужен багги.

Три с половиной мили.

А следующий выстрел – через несколько секунд.

Я резко вскочила и побежала со всей скоростью, какую выдерживали ноги. Меня сконструировали не для гонок, но я улучшила свои ноги, так что они могли развивать скорость до тринадцати-четырнадцати миль в час, в зависимости от поверхности. Выстрел отколол новый град щепок за моей спиной. Я не повернулась посмотреть, задел ли он меня. В этом нет необходимости.

Лишь три модели винтовок могут попасть в цель с двух миль. К счастью для меня, ни одна не способна на это с двух с половиной. Ветер, температура, гравитация, вращение Земли – при такой дистанции все играет в мою пользу. Следующие две минуты все решат. Если браконьеры побегут за мной, то не смогут стрелять. Если у них есть собственное транспортное средство, то придется сначала меня догнать, потому что невозможно попасть в цель с сиденья прыгающего багги. А по такой местности они могут ехать со скоростью около тридцати миль в час, то есть у них будет в запасе две минуты, чтобы подстрелить меня, и четыре минуты, чтобы нагнать после этого. У меня шесть минут. А мне нужно четырнадцать.

Две минуты, пока я не окажусь за линией огня. Две мучительно долгие минуты.

Снайпер был точен, явно оснащен специально для этого занятия. Нередкий случай среди браконьеров, но все-таки не каждый день увидишь. Не всегда легко заметить телескопическую модификацию глаз, но сенсоры ветра и погоды на спине или плечах – верный признак. Дай ему время и несколько выстрелов, и этот охотник учтет каждую переменную, предскажет, в какую сторону дует ветер на таком расстоянии. Единственная неучтенная переменная – это я.

Если я побегу прямо, он снимет меня за три выстрела. Значит, я не могу бежать прямо. Пришлось петлять. Два шага влево, несколько вправо, то притормаживая, то ускоряясь – команды давал генератор случайных чисел, ГСЧ. Единственное средство для выживания, которое у меня имелось. Если я не могу предсказать, в каком направлении побегу в следующую секунду, то и преследователь ни черта не сможет.