Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали. Кн.2

Но я их засек! Кто бы ни были эти типы, они действовали из настоящего. Однажды они уже использовали свою темпоральную аппаратуру и наверняка включатся снова. А я уж буду их ждать.

Впервые с тех пор, как меня занесло на эту грубую варварскую планету, в груди моей затеплилась искорка надежды. До сих пор я действовал инстинктивно, просто охраняя свою жизнь и постигая обычаи этого странного мира, и старался ни на минуту не задумываться о будущем, которого не будет, если только мне не удастся заново создать его. Вот этим-то я и займусь теперь.

Плотно пообедав и разметав целые водопады банкнотов, я отошел ко сну. Ненадолго, правда: двухчасовая таблетка снотворного погрузила меня в глубочайший из возможных снов с почти непрерывными сновидениями. Я проснулся и почувствовал себя почти по-человечески. В соседнем помещении, в баре была масса интересных бутылок, некоторые с очень даже приятным содержимым, и я уселся с наполненным стаканом перед стеклянным глазом прибора под названием ТВ. Когда я говорил на местном языке, мое произношение оставляло желать лучшею, и я хотел послушать кого-нибудь, говорящего на лучшей его разновидности.

Оказалось, что это не так-то просто. Во-первых, трудно было отличить учебные каналы от развлекательных. Я нашел что-то похожее на нравоучительную пьесу на исторический сюжет, в которой все герои носили широкополые шляпы и ездили на лошадях. Однако весь их словарь содержал менее ста слов, и большинство персонажей погибло от пуль, прежде чем я успел понять, в чем там дело. Вообще ружья играли важную роль в большинстве спектаклей, которые я просмотрел, хотя зрелище разнообразилось садизмом и различного рода членовредительством. Все эти виды насилия и частые гонки в различных экипажах не оставляли людям времени для межполового общения: краткий поцелуй был единственным проявлением привязанности или полового влечения. Многие спектакли были трудны для понимания еще и потому, что без конца прерывались короткими интермедиями и поучительными лекциями о достоинствах различных потребительских товаров.

К утру я понял, что с меня хватит. Язык, мой усовершенствовался лишь микроскопически, и потому я вместо комментариев пнул ногой стеклянный экран и отправился мыться в розовую комнату, утыканную экспонатами, кои иллюстрировали историю водопроводного дела.

Утром, как только открылись магазины, я разослал во все стороны посыльных, в изобилии снабдив их деньгами. Вскоре ко мне в номер начали стекаться покупки. Новая одежда под стать моему высокому положению и роскошные чемоданы для нее. Плюс множество карт, тщательно выполненное устройство под названием «магнитный компас» и книга по теории навигации.

Дело оказалось удивительно простым: Определить точное направление, которое показывал детектор, перенести его на местную карту и получить вполне точную оценку расстояния до источника темпорального поля в единицах, называемых милями. Длинная черная линия на карте указывала мне направление, черта поперек нее — расстояние: вот и цель. Мои линии пересекались в точке, которая, видимо, принадлежала области большого скопления населения, — самого, пожалуй, большого на всей карте.

Называлась эта область очень странно: Нью-Йорк-сити. Никаких указаний на то, где находится Олд-Йорк-сити, не было. Да это и не имело значения. Теперь я знал, куда мне ехать.

Мой отъезд из отеля больше напоминал отбытие коронованной особы, чем простое расставание с клиентом: в мою честь раздавались приветственные крики и пожелания скорейшего возвращения. Что ж, все может быть.

Наемный автомобиль забросил меня в аэропорт, услужливые руки тотчас отнесли багаж к нужным воротам. Здесь меня поджидала большая неожиданность — ведь я и думать забыл об ограблении банка. А кто-то отлично помнил.

— Открывайте-ка сумки! — сказал мрачного вида блюститель порядка.

— Пожалуйста, — ответил я очень веселым тоном. Я заметил, что все остальные пассажиры подвергаются такому же обыску. — Могу я узнать, что вы ищете?

— Деньги. Ограбили банк, — буркнул он, ковыряясь в моих вещах.

— Я никогда не ношу с собой крупных сумм, — сказал я, крепко прижимая к груди сумку с деньгами.

— С этой все в порядке. Теперь посмотрим ту.

— Если вы не против, не на людях, сэр. Я ответственный правительственный чиновник, и здесь у меня бумаги высочайшей секретности. — Я процитировал это слово в слово из телепередачи.

— В той комнате, — указал он.