Олег Попов - Муха на стекле

– Да, – дрогнувшим голосом согласилась Алина. – Нам надо попытаться спасти бедную Якобетту… Иначе она мне всю жизнь потом будет сниться в кошмарах! Только всё следует тщательно продумать.

…Мы вернулись в дом, продолжая по дороге обсуждать нюансы предстоящего, сложного и опасного дела. Увидев нас на пороге, Августин облегчённо вздохнул… Он уже успел нарисовать углём на куске холстины подробный план замка, отметив крестиками местонахождение стражников и темницу с Якобеттой. Без лишних слов, мы склонились, голова к голове, над самодельным чертежом…

– Действовать будем этой ночью, – сказал я, адресуя свои слова, в первую очередь, Августину – с Алиной всё уже, в общих чертах, было обговорено. – Нам с сестрой нужно незаметно проникнуть в замок.

Мастер задумался и, размышляя вслух, произнёс:

– Мост стража поднимает с наступлением темноты… После того, как будет разгружена и выпущена из крепости последняя крестьянская телега. Обратно мост опускается, лишь когда рассветёт – чтобы впустить в замок первого возницу со свежим молоком из деревни, господам на завтрак…

– Утром уже поздно, – нетерпеливо перебил я. – Что привозит в крепость последняя вечерняя телега?

– Сено для лошадей… А из замка эта телега вывозит по темноте мешки с навозом и грязную соломенную подстилку из хлева и конюшни.

– А вот это, пожалуй, интересно… – произнёс я, переглянувшись с Алиной. – Мы с сестрой сможем на последней повозке проникнуть за стены крепости?

– Сено, обычно, развозит Франциск… Если я возьмусь вместо него доставить эту телегу в замок, думаю, он не будет против. И вопросов лишних задавать не станет… Его семья мне обязана. Я за раненого на войне брата Франциска сражался на судебном поединке…

– Отлично! Ещё нам надо продумать пути отхода из замка… И как потом незаметно, всем вместе, покинуть ночью деревню. Если, конечно, всё сложится удачно.

***

До полудня субботы, мы втроём прорабатывали мельчайшие детали предстоящей операции… Ну, а после обеда приступили к осуществлению задуманного.

…Августин без проблем договорился с Франциском. Более того, он выкупил у зажиточного крестьянина телегу и приобрёл у него же двух запасных сильных лошадей в дорогу – в обмен на оставляемый дом и всё имущество. Ошеломлённый внезапной выгодной сделкой, прижимистый Франциск на радостях добавил к телеге ещё два новеньких колеса на смену и комплект деревянных дуг с полотняным пологом, позволявший быстро натянуть над повозкой защиту от дождя или палящего солнца в пути.

…Взвесив все варианты, мы пришли к выводу, что в случае успеха, уходить беглецам следует только через лес, по северной дороге. Тогда стража с высоких башен замка не сможет их обнаружить с рассветом, под сенью густой листвы. Да и догнать конную повозку на единственной узкой и извилистой просеке будет непросто. Особенно, если предпринять заранее кое-какие меры…

Для этого, уже на исходе дня, Августин ушёл в лес и подрубил несколько толстых деревьев в глубине дубравы, у самого края дороги. Теперь, достаточно было десятка точных ударов топором, чтобы на пути возможной верховой погони в вековой чаще вырос непреодолимый завал из мощных и ветвистых стволов.

Время в хлопотах пролетело быстро… Когда на деревню опустились сумерки, к дому Августина подъехала телега, гружённая огромным стогом душистого сена. Франциск, передавая поводья, бросил соседу, сам, наверное, поражаясь собственной щедрости:

– Ты это… Того… Господские деньги за сено можешь себе оставить… Пригодятся. Помогай тебе бог в жизни!

– Спасибо, – усмехнулся в усы Августин. – Помощь неба мне нынче очень даже понадобится…

Франциск удалился, так и не решившись напоследок задать соседу явно вертевшийся на языке вопрос – зачем это мастеру меча вдруг понадобилось лично отвозить деревенское сено в крепость? А мы с Алиной сделали глубокую выемку в стогу и залезли внутрь… Августин аккуратно заложил и замаскировал душистой пробкой из высушенной травы отверстие снаружи. Потом, мастер взобрался на козлы, присвистнул, дёрнул за поводья… И телега, поскрипывая, тронулась со двора.

…Я молча сидел в тёмном травяном мешке, покачиваясь на ходу, приобняв затихшую под боком девушку. Глаза мои были закрыты. При этом, я отчётливо видел и себя и Алину внутри большого стога… И, одновременно, наблюдал за нашей, ползущей вверх по склону, телегой. Смотрел, словно бы с высоты птичьего полёта… Удивительные, ни на что не похожие ощущения, переживаемые слипером в странном мире осознанных снов!