Владимир Ерогодский - Метаистория. Акт 1

Между тем зеленая тропа из света так и манила шагнуть. Не сдержавшись, я сделал свой первый маленький шажок, навстречу неизвестности. Это оказалось настолько приятно, что я сделал следующий шаг, не задумываясь, и через несколько минут пути уже подходил к воротам. Перед ними стояли два исполинских каменных стража, пристально рассматривая прибывших; показалось, что в мою сторону они посмотрели каким-то особенно сверлящим взглядом.

К этому времени я уже окончательно свыкся с мыслью, что все это снится. И шагнул за ворота с полным спокойствием. Тьма вокруг, показалась ещё темнее, и вновь возникло чувство переворота пространства, но в этот раз переворот был всего лишь один; я очень точно почувствовал, что там, где был верх, теперь – прямо. Я шел по узкому коридору, с конца которого слышался какой-то сладкий шум. В одно мгновение коридор кончился, яркий зеленый свет заставил зажмуриться. Когда я открыл глаза, то от изумления вместе с тем как они открывались, постепенно открылся ещё и рот. Картина была шокирующая: зала, размер которой определить было невозможно, все её грани были бесконечно глубокого чернильного цвета. По всему периметру стояли бюсты, к которым подходили люди. Эти же самые люди через пару мгновений, почему то падали замертво и не просто падали, а сразу несколько раз, с небольшим запозданием по одной и той же траектории. Под ногами валялись их бездыханные тела, с застывшими страшными гримасами, в которых не было ни капли разума, рассудка и вообще ничего человеческого. Они плавно вращались по полу, рисуя спиралевидный узор, приближались к центру, где находилось нечто похожее на черную дыру, которая как огромная мясорубка поглощала их. Я не заметил, что сам уже стоял около одного из бюстов, но считая все сном, воспринял это спокойно.

– Сейчас, вы пройдете процесс расщепления, – раздался загробный голос, – Из вашей души будет выделен Абсолют , после чего она отправится в хранилище, а вместе с ней ваши воспоминания, знания и личность.

– Но… – начал было я.

– Никаких но! Вы подписывались под это. Мера приводится в исполнение незамедлительно.

Мгновенно почувствовалось, внутренне опустошение. И не просто опустошение, а как будто бы весь мой мир стянули со стола, словно большую скатерть вместе со стоящими на ней городами, горами и морями. Перед глазами пронеслась, в обратном хронологическом порядке, вся жизнь. Последним что я увидел, был выдох, перед тем как скрыться в материнском утробе.

Моя память была мгновенно очищена, я находился в состоянии совершенно чистого сознания. Казалось, что жизнь длится две секунды, после смерть и новое рождение. Вновь и вновь только две секунды. Страх раствориться в вечности не успев раскрыться в полной мере, обрывался вместе с тонкой нитью памяти; все исчезало. Не хотелось ровным счетом ничего, хватало одного ощущения существования. Но вскоре я уже брел по коридору. Где-то в его конце то и дело мелькал свет. С каждым шагом мое только что приобретённое состояние таяло; я желал себе смерти: в голову вливались тонны информации, моей настоящей памяти, это было невыносимо. Лица, люди, места, события, ситуации. Все оно было какое-то серое, однообразное, но, тем не менее, разное. Нераздельной вереницей несколько потоков воспоминаний, мыслей, убеждений и суждений переплетались в один. Из этой общей массы невозможно было выделить ровным счетом ничего. Слой за слоем все раскладывалось на свои места, постепенно приходило понимание, но почему-то куски пазла не хотели собраться в единую картину, они были слишком противоречивы. Не хватало некой очень важной или наоборот совсем незначительной детали, которая бы окончательно все прояснила. При этом казалось вспоминать больше нечего, но оставался последний шаг, перед тем как оказаться за пеленой света, отделяющей от неизвестности. Последним ударом по мозгу, последним штрихом, оказалось постижение местонахождения. Это была первородная вселенная – единственная реальность, куда человек попадает, засыпая, и где навсегда остается, умирая. Я – Аэтернус , иначе Вечный, как и каждый из вас, но не сейчас…

Место, где я открыл глаза, было знакомо до боли. Тысячи раз, возвращаясь в реальность, оказывался здесь. Я стоял на ступенчатой каменной платформе, возвышающейся среди песков, гонимых ветром. Она выполняла функцию лифта, войти в который можно из любого места, но выйти придется именно здесь. Двери этого лифта то и дело открывались, выбрасывая новоприбывших, тут же исчезавших вновь, даже не дотронувшись до земли. Вдалеке смутно виднелись статуи и строения, казалось, они рассыпаются, собираясь вновь, уже в другом месте. Передо мной стоял Лоренцо с какой-то натянутой улыбкой. Его губы искривились в нужной последовательности, но звука не последовало, он говорил тишиной, как и каждый находящийся здесь. Они шевелились из-за вредной привычки, появляющейся у людей особенно много живущих вне реальности. В первородной же вселенной никогда не было необходимости превращать мысли в звуки, открывая их другому человеку. Жаждущий слышать, да услышит – это знал каждый. Несмотря на то, что физически звук отсутствовал, адресат воспринимал его таким, какой он есть, сохранялись эмоция, высота, громкость и даже направление звука, местоположение источника.