Лен Гроссман - Бедный Йорик

В мире земных реалий незачем быть королем.

Смысла нет.

Потому что даже если числишься под первым номером, готовиться к измене нужно как можно раньше. Лучше всего – начиная с рождения, с самого первого своего дня на Земле.

И иначе не будет.

Никогда.

По этой причине все, что Гамлету остается, – это не спешить в короли. Более того, принц старается оградить себя от неустанной опасности. Он делает все возможное для того, чтобы беда обошла его стороной. За шанс разминуться с короной он готов уплатить любую цену, отдав врагам даже жизнь. И не только чужую, но и свою.

Принц в самом деле умнее всех в этой трагедии. И вот почему. Он открыл для себя истину, важнее которой нет на свете: королем никогда не станет тот, кто… не хочет быть королем.

А Гамлет этого не хочет. Уже не хочет. У него нет желания вписать в историю датского королевства еще одну точно такую же историю – ту, что уже имела место в прошлом.

Историю о победе низости.

И нищете любви.

Ту историю, что уже случилась.

С отцом.

Скучные дворцовые будни. Этикет, менуэт, букет. Цветы робко выглядывают из вазы, задвинутой в угол дворцовой залы. Букет, разумеется, сухой. Как и менуэт, исполняемый в строгом соответствии с этикетом.

И ни с того ни с сего – будто взрыв петарды на фоне стынущих похорон. И вот уже в радужном облаке конфетти тает памятная деталь – плывущий по воздуху силуэт.

Профиль отца.

Предвестие крови.

Обещание трагедии.

Той самой трагедии, которая – принц еще мал, несмышлен, и ему хочется в это верить – обойдет его стороной.

Семя сомнений еще не выбросило в небо трепетное пламя ростка, но грядущее уже вспарывает острыми углами бледность кожицы на зернышке судьбы.

Разрыв.

Рана.

Смерть.

Судьба мудра. Она дарит Гамлету шанс забыться на время. Ровно настолько, сколько длится детство. И вот уже на сером фоне дворцовой жизни – фоне окаянном и обреченном – царствует беззаботность праздника, нескончаемая феерия игры. Ее оттенки далеки от изящества, это всего лишь буйство грубой фантазии и скабрезного веселья. Что поделать – у каждого времени свое чувство юмора!

Больше всего ребенку нужна беззаботность. Та, которую излучает шут. В ней принц находит замену тому, в чем нуждается больше всего, – в безопасности. Только по этой причине презренный шут становится властителем детской вселенной, символом лучшего из того, что было.

Одному изо всей челяди, шуту дозволено держать кроху-принца на руках. В свою очередь, только Гамлету, одной-единственной на весь дворец душе, дозволяется играть талисманом, что хранит праздник, – бубенцом на шутовском колпаке. Малыш смеется и вызволяет заключенное в нем звонкое баловство.

Едва приметив озорной огонек в глазах мальчика, шут берет малыша на руки и позволяет ему коснуться символа шутовского своего величия. Самого шумного изо всех атрибутов королевской власти.

Принц поддевает пальцем свою усладу – символ до смешного глупого королевства. Он уже знает, что прикасаться к символу небезопасно.

Последствия могут быть разные.

Непредсказуемые.

Небезопасные.

Принцу кажется, он к ним готов. По этой причине он не слишком удивлен тому, что прикосновение к дурацкому бубенцу дарит ему прозрение.

Постижение.

Проницательность.

В полутьме дворцового перехода принцу видятся разрытая могила в уголке нищего кладбища, и череп на ее краю. Малыш догадывается, чей череп – последнюю из своих игрушек – он будет баюкать на ладони, прежде чем расстанется с мечтой о счастье. Теперь уже навсегда.

Шут наблюдателен и не глуп. Он замечает, что с мальчиком творится что-то неладное. Он встряхивает нечесаной головой – и мальчик вновь заходится в смехе от половодья звона.

Смех – подтверждение.

Смех – доказательство.

Слава те Господи, принц вернулся к реальности!

К дурацкой реальности. В ней королями служат шуты.

Незамысловатый звон взрывает похоронную тишь дворцовых покоев. Маленький принц хохочет от всей души. Он хочет уверить всех, будто у него все в порядке. Он старательно делает вид, что еще ни о чем не догадывается. И не знает о том, что уготовано для него судьбой.

Наверное, самое трогательное в детстве, самое притягательное в нем – обещание успеха. Лишь в этом возрасте мы не требуем гарантий на будущее. Мы знаем: все сбудется в точном соответствии с мечтой.

Но не всем наследникам престолов суждено стать королями. И не каждому принцу дано услышать фразу, с которой начинается взрослая жизнь: как будет угодно Вашему Величеству!