Лен Гроссман - Бедный Йорик

– Той самой, которую написал Лен Гроссман? – спросил Бен.

Остальные сидевшие за столом лишь переглядывались между собой. На их лицах было написано смущение. Оно объяснялось не только тем, что никто, кроме Бена, даже не слышал об этой книге. Всем показалось, что командир, вопреки неписаным правилам кухонных посиделок, неожиданно переменил тему разговора. Но довольно скоро все поняли, что это не так.

– Да, вы не ошиблись, – ответил капитан. – Так вам удалось прочесть эту книгу?

– Правильней будет сказать, что я сделал такую попытку, – негромко пояснил Моллиган. – Увы, безрезультатно. Я получил отказ без каких бы то ни было объяснений.

– Ничего удивительного. Ирония судьбы заключается в том, что когда я сидел за партой в Школе астронавтов, эта книга была включена в число текстов, обязательных для ознакомления. В это трудно поверить, памятуя о теперешней ее недоступности! Сейчас текст книги изъят из свободного пользования, ее копирование запрещено. Чтобы ознакомиться с цифровой публикацией книги, нужно сначала отправить заявку в Главную Комиссию ЦУПа. Но при этом никто не гарантирует, что ответ будет положительный. Судя по опросу моих знакомых, в девяносто девяти случаях из ста в ознакомлении с книгой будет отказано.

– А что тому причиной? – спросила Эбби.

– Перемены, произошедшие за два-три десятилетия во взглядах на нашу космическую экспансию. Изменился сам подход к базовым понятиям освоения космоса начиная с оценки противостояния пары вечных друзей и врагов – человека и космоса. В цензурном сопровождении к тексту книги приводится объяснение ограниченности доступа к ней. Если мне не изменяет память, объяснение это такое: ввиду излишнего субъективизма и недостаточного оптимизма автора в изложении темы.

Мне повезло – если, конечно, можно считать везением сомнительное удовольствие от знакомства с печальной статистикой, на основании которой автор строит свои максимы. Парадокс, ради которого я и затеял этот разговор, звучит примерно так: интенсивность панспермии обратно пропорциональна доступности освоения Вселенной. И мы все помним, что панспермия – это не что иное, как своеобразная страсть, с которой Вселенная снимает ограничения, накладываемые на рост количества населенных планет, да?

– Вас не затруднит повторить сказанное? – с легким вздохом спросила Карли. Трудяга по природе, она не отличалась способностью схватывать на лету. Стивену Андрузу это было известно.

– Разумеется, – охотно отозвался он. – Но, наверное, правильней будет для начала объяснить сказанное по-другому. Несколько упрощая, можно допустить, что Вселенной изначально присуще стремление к пробуждению разумной активности на космических телах, из которых она состоит. Предположить это не так уж трудно, тем более что никто толком не знает, что лежит в основе явления, называемого панспермией. С моей точки зрения, это, вообще, мистика чистой воды. Однако можно предположить, что, невзирая на неизвестные нам причины этого явления, оно тем не менее имеет место. Предположить такое будет вполне уместно еще и потому, что ученые находят все больше тому подтверждений.

Так вот, если верить автору парадокса, страстность, с которой Вселенная стремится к увеличению числа населенных планет, как ни странно, не имеет ничего общего с готовностью космоса стать более доступным для освоения. На самом деле, к сожалению, все обстоит с точностью до наоборот. Отсюда совсем нетрудно заключить, что чем больше усилий человечество будет прилагать для расширения сферы своего влияния в космосе, тем активней Вселенная будет сопротивляться этой экспансии. Хочется верить, что на этот раз мне удалось объясниться несколько лучше. Это так, или я слишком высокого мнения о своем лекторском таланте?

– Не сомневаюсь, что у моих коллег с пониманием парадокса дела обстоят значительно лучше. Что же касается меня, то я бы сказала так: забрезжил свет в конце тоннеля, – отозвалась Карли.

– Уже хорошо. И раз так, давайте попробуем закрепить успех. Вам поможет в этом пример попроще. Итак, никто не против того, чтобы на каждом дереве гнезд было как можно больше. Но когда приходит время оперившимся птенцам покинуть родительское гнездо, садовник, который посадил деревья, делает все, чтобы… не дать птенцам улететь далеко от своих гнезд.

– Теперь мне все ясно, хотя знаете, как-то очень уж не по себе от такой теории…

– Звучит довольно грустно, правда? Увы, к сожалению, это еще не все. Среди прочих следствий этого в самом деле печального парадокса есть и такое: в качестве жертв в ходе сдерживания экспансии космос всегда выбирает лучших. Это значит, что тот, кого Вселенная пометит крестиком на лбу, – он чуть заметно улыбнулся, – в посмертии, безусловно, сможет утешиться тем, что он был не последним среди людей. Другого утешения, к сожалению, у него не будет.