Елена Асеева - Лан-Эа, властитель небес. Том второй

Всех, кто стар и кто молод, что ныне живут,

В темноту одного за другим уведут.

Жизнь дана не навек. Как до нас уходили,

Мы уйдем; и за нами – придут и уйдут, – процитировал он четверостишия своего любимого Омар Хайяма и тягостно вздохнул. Так как порой те рубаи никто кроме него не понимал, а иногда он их вставлял и вовсе некстати, точно в такой момент думал о чем-то своем.

У меня так и не получилось вырвать взгляд из хватки глаз Ананта Дэви, я лишь их сомкнул, содеяв, таким образом, плотную темноту, в которой словно осознал весь, так молвить, сюрприз…

И тот же миг увидел перед собой, в образовавшейся тьме, некогда поглощенное сознание Изимахань. Повторяющее своим образом вежаруджановские создания, имеющее туловище, руки, ноги, голову, только густо черного цвета слоистой структуры высокой вязкости, где тончайшие нити пролегали друг относительно друга, не всегда плотно, а потому образовывали тонкие, сквозные щели. И с тем все еще испытывая ужас оттого, что поглотив сознание, лишил Изимаханя способностей даятеситя, пусть даже оставив в жизнедеятельности сам диэнцефалон.

– Значица, вы прилетели Камал Джаганатх вовсе не затем, дабы познакомить меня с негуснегести Аруном Гиридхари. Оный, как учитель поможет мне освоить гиалоплазматический язык, – заметил я, и, вновь передернув плечами, тягостно задышал всей поверхностью кожи. Лишь затем медленно отворил глаза и сразу взглянул на стол, ощутив словно прилив особого голода, каковой давно не испытывал, в желании съесть все и, как можно больше. И с тем чувством окончательно осознал, что моей вольной и приятной жизни на Пятнистом Острожке пришел конец. И, скорей всего, Ананта Дэви пытался растянуть этот срок, но мой отец… тот самый, чье имя я ноне носил, как титул, решил по-другому.

– О, ваше великолепие, – перехватывая инициативу, заговорил Арун Гиридхари, очевидно, как и амирнарх, желая поддержать сурьевича. – Мы, всенепременно, станем с вами обучаться. Ежели получится, то к сему приступим на Пятнистом Острожке, а коли нет… Тады в Тарх системе. Но я уверен, что вы, ваше великолепие, освоите гиалоплазматический язык в короткий срок, понеже он сосредоточен в ваших информационных кодах.

Не знаю даже… таким побытом… той речью негуснегести желал поддержать меня ли, или только Ананта Дэви, так как последний отмалчивался. Да взяв с тарелки, стоявшей на подносе, кусочек хлеба, обмакнув его в сметану, свершил им небольшой полукруг, точно размешивая кушанья. А я увидел, что не только перста Камала Джаганатха, удерживающие хлеб, легонечко вздрагивают, но и вибрируют те, которые крепко сжимают пустой кубан, самую толику покачивающийся вперед-назад. Не столько даже чувствуя его волнение, но и наблюдая его, осмысляя, что от сего решения не могу убежать, ибо там могла вновь выступить Праматерь Галактика с каким-нибудь странным или смертельным ответвлением. Посему глубоко выдохнув, так что колыхнулась материя моего опашня, наконец отозвался согласием, сказав:

– Добро… Пусть будет, как вы толкуете Камал Джаганатх. Я отправлюсь с вами на встречу, и съем сознание посланное ВианикшиДамо, опосля того приму титул БхаскараПраджапати. Но тогда прошу назначить мне в личную и бессменную охрану Чё-Линга. Оный также направится со мной в Тарх систему, и с этих пор станет подчиняться лишь моему слову, – таким ответом полностью снимая с авитару какие-либо возможные взыскания, как и передавая права наложения того или иного наказания в мои руки.

Я резко поднялся на ноги и выпрямился, а после и вовсе каким-то единым махом развернувшись, направился мимо стоящего главного дхисаджа в сторону моего ложа, ноне сомкнутого по кругу нежно-голубой занавесью. Да с той же стремительностью, в пару секунд не более того, миновал саму длинную и широкую террасу, оставив позади себя все еще сидящих на овальном, высоком, голубоватом тюшаке (сплетенном из тончайших ветвей растения) Ананта Дэви и прабху. Это была уже третья попытка отправится на встречу с матками-маскулине, опять закончившаяся моим резким побегом, который, впрочем, завершился всего только я подошел к ложу и увидел стоящего возле него Никаля, точно прикрывающего проход к закути, да поместившихся с двух сторон от него Наэля и Нурсиза.

В этот раз мы расположились (обаче, как и всегда) на моей террасе чертогов, по причине того, что она была оборудована специальным куполом, оный в случае непредвиденной ситуации (под которой понималось сеяние мною вируса) полностью смыкал само помещение. Ноне тут кроме нас троих, главного дхисаджа, его трех слуг, находились еще перундьаговцы и Чё-Линг, теперь перешедший не просто в мою охрану, а под мое руководство. И если Дон и авитару стояли по правую сторону чертогов (так сказать на обыденном своем месте) на первой ступени лестницы, то напротив них поместилось сразу трое перундьаговцев из охраны сурьевича. Несколько крсн зависло в удалении по береговой линии океана и над лесным массивом, таким образом, они прикрыли подступы к чертогам, абы с планеты на какой-то срок должны были снять охрану в виде ловушечных установок даха-даятеситы.